за городом имел вотчинные сёла, где смерды выращивал хмель, солод и зерно.
Показался Дорогобуж, возвышающийся на левом берегу Днепра. Город был окружён рвом и земляным валом с кольями и брусьями. В центре окольного города, на вершине холма, стоял детинец местного князя.
В воротах, прислонив копья к стенам частокола, разведя для согрева костры, на завалинках сидели дружинники. Увидев подъезжающего боярина, они привстали со своих насиженных мест.
– Еду в гости к вашему князю Ростиславу Мстиславичу! – громко объявил им Пивов.
– Надо князя о гостях упредить, – произнёс старший воротник, – как звать-величать тебя, боярин? Откуда ты к нам путь держишь?
– Пивов Ян Васильевич я. Из Смоленска по важному делу к князю! Поспешайте, некогда с вами лясы точить!
Вскоре прискакавший обратно стражник разрешил проезд и сам взялся сопровождать до детинца конный отряд боярина.
Въехал на княжеский двор боярин в гордом одиночестве, дружину его не пропустили. У терема Ян спешился, бросив поводья подбежавшему конюху, который повёл недовольно фыркающего коня к коновязи. Прежде чем идти на поклон к князю, Пивов проследил за тем, чтобы конюх насыпал коню зерна и дал воды. Очень уж берёг боярин своего аланского коня, купленного за огромные деньги.
Смоленский боярин приехал к дорогобужскому князю не с пустыми руками, а с уже готовым планом действий, разработанным совместно с Людольфом – старостой немецкой слободы. Люди Яна Васильевича отвечали за охрану надвратной башни, через которую осуществлялся въезд и выезд из Окольного города. Людольф за оказанную помощь по проникновению в город обещал боярину отдать все те приспособы, в которых князь варит свою водку, а также мастеров. Для этого Пивову нужно в определённый день и час открыть для войск Ростислава Мстиславича городские ворота. Немцы в предстоящем деле тоже не останутся безучастными, предоставив в помощь дорогобужскому князю немецких кнехтов и новгородских ушкуйников.
В Киеве, по туманным намёкам немца, тоже готовилась провокация против Изяслава Мстиславича. Слишком многим они вместе с сыном перешли дорогу, особенно Владимир, зарабатывающий неприлично много и узнавший, дескать, из украденных у немцев древних свитков тайные алхимические знания. Во всяком случае, своё участие в заговоре с целью восстановить справедливость немцы аргументировали именно этим сомнительным, с точки зрения боярина, обстоятельством. Ну да, Владимир сам накликал на себя беду, не захотел по-хорошему впустить Яна в дело, значит, боярин теперь в своём праве действовать по-плохому.
Теперь осталось все эти сведения срочно донести до Ростислава Мстиславича. Ведь всем было кристально ясно, как именно проголосует смоленское вече, кто станет следующим смоленским князем, а кого оно прокатит, оставив ни с чем.
В гости к дорогобужскому князю неожиданно заявился удельный князь Вяземского удела Владимир Андреич, внук полонённого половцами Владимира Рюриковича.
С дорогобужским князем они были дружны уже не первый год, плетя на пару интриги против смоленского князя. Ростислав Мстиславич обещался передать своему вяземскому родственнику в случае избрания его великим князем смоленским Дорогобужский удел. Вот Владимир Рюрикович и старался вовсю, при этом сам облизываясь на Смоленск и всегда готовый, при случае, подрезать и обогнать дорогобужца на крутом повороте.
Князья сидели вдвоём за скромным столом, сначала поднабрались медовухой, а потом осмелели, ходить вокруг да около не стали, повели откровенный разговор.
– Люди боярина Яна Васильевича Пивова, что охраняют проездную башню Пятницких ворот, откроют их нам! Немецкое подворье выделит в помощь кнехтов, да ещё новгородских ушкуйников присовокупят. К тому же некоторые бояре и купцы со своими отрядами также нас поддержат, действуя изнутри – из Окольного города.
– Немцы-то что хотят?
– Хотят, чтобы им отдали «на поток» Гнёздово с мастерскими княжича. Бояре, что нас поддержат, тоже жаждут захапать эти мастерские да на себя их переписать.
– Ясно, брате! Но давай я тебе прежде свои известия расскажу, они тебя напрямую касаются!
– Слушаю со всем вниманием, Владимир Андреич.
– Выкупили из половецкого плена моего родного деда, великого князя Владимира Рюриковича! Нашлись в Суздальском княжестве добрые люди. Скоро он вернёт назад свой по праву великокняжеский киевский стол. Ты, я смотрю, тоже хочешь в этом правом деле поучаствовать, очистив Смоленск от Изяслава и его выкормыша, став союзником Владимира Рюриковича? – заглянув в глаза Ростиславу Мстиславичу, спросил вяземский князь.
– Я Владимиру Рюриковичу, деду твоему, верным союзником буду! Стола ни под ним, ни под тобой, Владимир Андреич, искать не буду. Одну просьбу только мою выполните: не поддерживайте притязания Святослава Полоцкого на Смоленск.
– Случись тебе, Ростислав Мстиславич, князем смоленским стать, выступишь ли ты против Михаила Всеволодича Черниговского? – в свою очередь, спросил Владимир Андреич. – И крепко ли твоё слово отдать мне Дорогобуж?
– Вот тебе крест, – Ростислав Мстиславич перекрестился на икону, – выступлю! Всем, чем смогу, подсоблю твоему деду. Токмо, сам понимаешь, ежели Владимир Рюрикович уймёт Святослава Полоцкого, чтобы он своими зенками не лупал на Смоленск. И Дорогобуж тебе отдам, я от своих слов никогда не отказываюсь!
– А с сыном Изяславовым, Владимиром, что делать намерен? – нехорошо так оживился Владимир Андреич.
– Тут уж как выйдет, – задумался Ростислав Мстиславич. – Если добром мне власть отдаст, да всё, что нажил и понастроил в Смоленске, – так и быть, оставлю я ему его наследный городок Зарой, пускай там сидит. Только мнится мне, что подобру не выйдет, придется княжу помирать молодым!
– Не прост сей княж, – молвил Владимир Андреич, отхлебнув из кубка стоялого мёда. – Владимир охомутал вокруг себя большинство бояр, многих купцов и ремесленников. С каждым днём его власть возрастает…
– Ей-ей, истину глаголешь! – поддержал Ростислав Мстиславич своего гостя. – До чего сей отрок допетрил – собрал и поселил в военном городке смердов, а дружинники князя их воинскому мастерству учат!
– Думаешь, княж сам действует или по чьему-то наущению? – Владимир Андреич придал своему лицу озабоченное выражение.
– Мнится мне, что сам измысливает. Я с Владимиром не раз встречался, беседовал, дюжего ума сей отрок, да и бояре сходное доносят.
– Тогда надо немедля упокоивать Изяслава Мстиславича да скидывать со Смоленска его сына! Иначе ещё год-два, Владимир войдёт в такую силу, что всем нам несдобровать.
– Этот княж может ещё и на великокняжеский стол Киевский усесться, унаследовав его от Изяслава, с него станется! – поддержал почин Ростислав Мстиславич.
– Встречался я намедни с гонцом от владимиро-суздальских князей, сам знаешь, у меня жена оттуда родом. Так вот, сказано мне в послании было, что если мы с тобой сговоримся скинуть со Смоленска княжа, то мне для такого дела выделят суздальские князья сотню справных дружинников на конях!
– О-о-о! – воодушевлённо застонал от удовольствия Ростислав Мстиславич и тут же опомнился, спросил: – А как же Изяслав Мстиславич? А
