Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Рождество мы поедем на водопады. Ты была на водопадах?
Джина протягивает стаканчик. Киваю в знак признательности.
— А на какие ездила?
Она меня не так поняла. Не была я на водопадах, хотя их полно в штате. Мне не нравится бывать в таких местах. Там появляются гнусные ощущения, будто люди используют созданные природой шедевры. Вытаптывают траву, мешают животным и птицам устраивать водопой и всякое такое. Уж лучше картинные, скульптурные галереи и показы мод. Это хотя бы плод труда человечества.
— Да, мы с мамой одинаковые. Правда, у нее болезнь проявилась позже. После родов меня, — отхлебнув, произносит она.
Повторяю за ней. Глоток. Ну и гадость! Как ни крути, а напиток дерьмовый.
— Знаешь, что меня мучает?
Не знаю. Что?
— Как так вышло, что папа лечит больных, а на самого свалилось такое несчастье? Как считаешь, это злой рок? Насмешка судьбы?
Понятия не имею. В жизни вообще всё устроено крайне несправедливо.
— Чем больше думаю об этом, тем становится хуже. Иногда мне очень хочется удалить этот ужасный сбой. Отмотать время назад. Чтобы папа не шел в медицинский, не встретил маму, а женился на другой женщине. Они родили бы здоровую, вот так ты, девочку. И жили спокойно.
Не по себе. Похоже, Джина раскусила меня. Но хуже всего, что я — именно здоровая. Но жестокая и злая. У меня было всё, чтобы жить счастливо и долго. Джина рушит себя, я — рушу и свою жизнь, и чужие.
Ее добродушный взгляд.
— Да ты не унывай, Барб! Мне бы в палату телевизор. Тогда и житуха, возможно, наладилась бы.
Вряд ли. По телеку показывают одну муть и глупости, а мое существование и без ящика — одно сплошное шоу.
Джина придвигается ближе.
— Хочешь закинуться?
Что? Повтори!
Она достает из-под пледа прозрачный пакетик. Внутри какие-то капсулы. Крупные, как личинки. Значит, она не шутила. Но откуда?
— Так! Мне семь штук, а тебе и пяти для начала хватит.
Высыпает капсулы в горку на пледе. Начинает отсчитывать.
— Одну мне, одну — тебе. Две… три… — шевелит губами, словно первоклассница, которая только недавно научилась счету.
Вечер перестает быть томным! Искорка неистовства. Чем бы я ни занималась, это ощущение всегда было наиболее будоражащим. Побег от скуки, уход от болезненных мыслей. Черная магия, хаос.
Интересно, что это за препарат? Я не фанат химии, но, как и в случае с кофе, выбирать не приходится. Джина кладет горсть в рот, отхлебывает из стаканчика, запрокидывает голову. Была не была! Следую ее примеру.
Джин ложится ну кушетку. Хлопает по постели, мол, не стесняйся, располагайся рядом. Ложусь, подоткнув мягкую, классную подушку. От нее пахнет кондиционером. Похоже, «Морозной свежестью».
— Хочешь открою тайну?
Джина переворачивается на бок, лицом ко мне. Она очень близко. Я на спине, но чувствую ее теплое дыхание. К аромату «Морозной свежести» примешивается запах яблочного шампуня. Кивок — пусть расскажет об этой ее тайне.
— Помнишь санитара?
Мотаю головой. Которого?
— Бабр, ну ты что? Того, с которым я дралась в столовке.
Да, я помню этого деревенщину. Что с того? Боковое зрение. Джина смешливо прикрывает рот ладошкой.
— У нас с ним любовь!
Поворачиваюсь, чтобы глянуть ей в лицо. Это что, мать твою, за розыгрыш?
— Клянусь, Барб! Мы с ним специально устраиваем эти шоу. Чтобы никто не догадался о нашей любви.
Ну-ну, любовь, как же. Ладно, расскажи мне про любовь, девчонка. Удиви.
— Угадай, как его зовут?
Какая мне разница? Наверняка имечко у него еще глупее, чем физиономия. Чандлер? Грэнт? Барри? Не знаю.
— Его зовут Вуди.
Ну и?
— Он такой горячий после наших «ссор». Трогает меня за грудь, целует.
Ясно. Извращенец. Сочувствую!
— Вуди достает для меня колеса… Только, умоляю, никому ни слова! Он говорит, что мне от них лучше. Мне и правда лучше. Скоро ты почувствуешь приход. Вуди говорит, как только я достигну совершеннолетия, он заберет меня отсюда. Мы отправимся путешествовать по стране. Первую брачную ночь проведем в дорогой гостинице. А потом будем заниматься сексом без конца. Вот бы попробовать, что это — любовь с мужчиной. У тебя был секс, Барб?
Джина ударяет себя по лбу. Тихо смеется.
— Конечно был. Ты ведь красотка. Черт! Да тебе даже эта пижама к лицу, — заканчивает она с грустным вздохом и горькой, завистливой ноткой.
Что-то происходит. Тело словно зависает в воздухе. В футах двух над кроватью. Джина тоже парит. Аромат «Морозной свежести». Легкие покалывания, будто мы в ней на зимней прогулке. Плед. Облака мерно проплывают на белом фоне. Невероятно! Джина не обманула. Ее лицо, шея — покрыты мерцающей пылью. Мои руки. Я тоже свечусь.
Джин, милая, ты тоже красивая. Очень! Гони этого мерзавца Вуди. Он пошлый, поганый человек. Он будет делать с тобой грязные вещи, а затем бросит в таком же грязном мотеле. Мне хочется защитить тебя, но я не знаю как. Да и кто я такая, чтобы нравоучать.
Ее искрящаяся ледяная ладошка в моей.
— Тебе хорошо, Барб? — тихим эхом разносится по палате. Этот звук густой. Его можно потрогать. Узнать, чем он наполнен. Он наполнен вьюгой и звездами, украшен морозными узорами.
Мне отлично, Джина! Сильнее сжимаю ее ручонку. Любовь, секс. Да, дорогая Джин. У меня это всё было. Ты заслуживаешь прекрасного рыцаря, который подарит тебе спокойствие и добро. Не бросит…
В темноте звездная пыль рисует зимнюю вьюгу. Горнолыжный курорт. Закрываю глаза…
Я там, возле дровницы на лавке. За спиной — арендованный дом в стиле «Шале». Зимние дутые сапожки и выпирающие колени, скрытые под кашемировыми лосинами. Мне недавно исполнилось шестнадцать. И мне очень скучно! Родители где-то там, на склоне. Разрумяненные и бодрые от катания на лыжах. Подъемник напоминает странное приспособление для доставки людей на космический корабль, что спрятался под снегом на самой верхушке. Вот бы все отдыхающие сели на этот корабль и улетели куда подальше! На Плутон…
— Вуди отвезет меня на водопады… — доносится издалека. Голос космической богини Джины.
Бар в шале. Налила водки в стакан. Фу, как невкусно! Непонятно, в чем прикол крепкого спиртного, ладно еще пиво…
Звук, доносящийся снаружи. Снегоуборочная машина? Выхожу со стаканом. Трактор с ковшом. Уборка выпавшего за ночь мокрого снега. В кабине — двое парней лет двадцати трех. Местные! Их сразу видно. Они намеренно одеваются иначе, как лесники или суровые лесорубы. Плевок в сторону приезжих разряженных «кошельков».
Головы, повернутые в мою сторону. Транспорт остановился, но мощный двигатель продолжает работать. Бухтение трубы, запах выхлопных газов. Настежь открытая дверь. Четыре глаза.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
