хватает за глаза, с её капризами и истериками не соскучишься!
– Ну знаешь ли, капризы и потерпеть можно, зато она у тебя красотка! И вы вроде жениться надумали…
– Надумали, но как бы не передумать…она как предложение приняла, так вообще в доску хозяйственной стала, как будто мы двадцать лет в браке! Она в магазине пельмени по калибру набирает, мы можем час стоять пока она пакет одинакового размера не наберёт! И яйца она с фэйри моет! – срываюсь на крик.
– Эй, эй…успокойся! Да херня это, не стоит из-за этого так кипятиться и тем более жизнью рисковать и своей и пацанов. Спать пошли, от тебя все равно не выпытать ничего, завтра ты мне живой нужен!
В комнате тишина, Пашка захрапел сразу как подушки коснулся, счастливчик. Я же не мог глаз сомкнуть, закон подлости какой-то. В голове только одно, завтра отработаем задание и отпуск, умом я понимал, что, работая на максимальном риске долго не проживешь. Но только так, я мог унять свою ломку по рыжей. Чем больше проходит времени, тем одержимей я становлюсь. Её образ и запах преследует меня, кажется, сутками на пролет. Не важно, где я нахожусь, в окопе по уши в грязи или под обстрелом. Я проклял все на свете, за то, что поддался на её мольбы, за то, что тронул её. Ни одну бабу не хочу, так как её хотел. Её стоны до сих пор в ушах, как долбаное эхо.
Но сделать ничего не могу, я обещал сам себе, что дам ей жить своей жизнью, она должна завести семью. Прожить нормальную жизнь, вдали от меня. За одно только богу спасибо, что она не в России. Через два месяца женюсь на Даше и отсеку рыжую на всегда.
Надо остыть, стояк не даёт уснуть. Иду в душ и встаю под холодные струи воды. Не помогает, рукой упираюсь в стеклянную стенку кабинки, смотрю на кусок ткани на моём запястье, мой талисман, моя защита, моё наказание и моя боль. Закрываю глаза. Рыжая…провожу рукой по члену и все, фантазию не остановить, её лицо, губы, молящие о ласке, пару резких движений и я с глухим стоном кончаю. Под отпустило, теперь можно попытаться пережить завтра.
Выстрелы один за другим, прикрыв голову руками сижу под колесом внедорожника, еще немного и выстрелы прекратятся, ровно на то время пока урод перезарядит обойму.
Паша дает знак, что стрелявшего он “снимет” сам, значит мои все, кто в машине. Водилу и второго завалили практически сразу через лобовое. Сколько там сзади… может двое отморозков и заложник, дай бог что бы живой, а не по частям.
Дальше все как в замедленной съемке, рывок двери на себя, и вот он, на мушке у боевика, который прекрасно понимал, что это конец. Моя группа обложила весь лес, не прорваться.
– Пусти его, сука! – приказываю я.
– За суку сдохнешь тварь! – мгновение и дуло направленно на меня. Вот так, главное отвести пулю от заложника. На мгновение мне показалось, что вот оно спасение, еще немного и все кончится, любое мое неверное движение даст свободу. Ей, мне. Даже перед смертью, я думаю о ней! Как же глубоко она проросла во мне корнями.
Ну же. Вот он выход.
Но, я могу быть кем угодно, маньяком, моральным уродом, но никогда я не был трусом и такой конец, не мой вариант.
Толкаю дверь плечом и солнечный зайчик рикошетом отсвечивает смертнику в глаза, его пуля на вылет пробивает мне плечо, моя же попадает ему прямо меж глаз, и он заваливается на заложника.
Тащу его за шкирку из-под мёртвого тела, прямо на землю, в глазах темнеет, боль застилает глаза…
– Жив?
– Жив… – смотрит на меня стеклянными глазами, весь битый, на лице живого места нет. Прикрываю его своим телом и жду пока затихнут последние далекие выстрелы, пуля она же дура, прилететь может откуда и не ждали.
– Фамилия…
– Все так плохо? По мозгам надавали изрядно небось…потерпи мужик, подлатают скоро, и тебя и меня…
– Твоя фамилия… – уперто бормочет он, разбитыми губами.
– Стрельцов моя фамилия…уймись уже, – у самого язык не ворочается, веки слипаются и тишина, долгожданная тишина.
Глава 11
Два месяца пролетели, как один день. Больница, потом выписка и постельный режим дома, как на одном дыхании. Рядом всё время кто-то был. Родители по очереди заезжали, никах их мировая не берёт, Пашка с апельсинами раз в неделю исправно наведывался.
Почему каждый кто навещает больного, считает, что апельсины непременно должны ему в этом помочь? Что за стереотипы. Соли и мяса, вот что реально нужно, за что хромой больной скажет вам реальное спасибо. В моём случае спасибо было кому сказать, Даше.
Она день и ночь не отходила от меня, любые мои просьбы решала на раз. Обтирала, бельё меняла, жрать готовила, была верной и нежной. И даже сейчас, когда я спокойно могу двигаться и обслуживать себя сам, она суетится и крутится вокруг меня.
– Тебе добавки положить? – забирает опустевшую тарелку и садиться рядом.
– Спасибо, было вкусно, но нет.
– Боишься в свадебный костюм не влезть? – смеётся и смотрит на меня абсолютно счастливыми глазами. Я же смотрю куда угодно, не хочу выдавать своих эмоций.
– Да пофиг на костюм, я и голым могу пойти расписаться, кому какое дело… – отвечаю резче чем нужно.
– Злишься? Что плечо ноет? Давай обезболивающее принесу?
– Нет, не надо, прости. Ты готова на завтра? Ничего не нужно?
– Да, готова! Завтра я буду самой красивой невестой! Сам себе позавидуешь.
Трется об меня как кошка, не сложно угадать что ей нужно. Ласка и любовь, ведь она счастливая невеста и это, нормально. Но я не нормальный!
– Мне пора, – отстраняюсь, быстро целуя её в губы. – Пашка в машине ждет уже. – Встаю и направляюсь на выход.
– Ну вы мальчики надеюсь не до утра?
– Мальчишник, дело святое. Не жди, ложись спать. Хочу тебя видеть завтра сногсшибательной, – целую еще раз и выхожу.
Сажусь в машину, пристегиваюсь и сильно тру своё лицо.
– Черт побери, ты в зеркало смотрелся? Что с тобой? Ты как на плаху идешь, а не в клуб на мальчишник! Стряслось чего? – друг есть друг, всегда заметит дерьмо, наполняющее тебя до краёв.
– Паш. Давай так. Нахер клуб. Поехали к тебе, а? Выпьем. Хочу на маленькой кухне метр на метр, с другом и из граненных стаканов бухло пить. Нажраться, лишнего на базарить, чтоб на утро не вспомнить. К женщине своей Паш хочу,
