непойманных читеров и багоюзеров, но банят лишь самых активных, которые переходят все границы, ломая остальным игру. По словам Лешего, миров тысячи, а ходоков — миллиарды. Отследить каждого — да здесь даже самый крутой сверхразум не справится. По ходу Создателю нет дела до обычных игроков, и он обращает на них свое божественное внимание лишь тогда, когда они пытаются стать еще могущественнее.
Например пытаются занять место лидера расы.
Мда…
Это, конечно, все печально, но у меня оставалась еще одна задача. Нужно было проверить соответствие присланного рисунка с реальностью. Если Создатель действительно уничтожил мое надгробие, то обо всех остальных передвижениях по Незримому миру можно забыть. Максимум, что мне светит — окольными путями пробраться на Перекресток и запереться в неуязвимом домике, чтобы меня не убили окончательно. Хорошо, хоть Сыч и Афродита землю успели прикупить. Надеюсь ее не отберут.
Вернулся в дом и прошел через коридоры ко второму выходу, который выводил прямиком в инкубатор. Здесь тоже ничего не изменилось: трутни все также руководили процессом, детки без остановки жрали, а работяги послушно катали для них мясные шарики по тропинкам-магистралям. Мне легко удалось дойти до мембраны, и я даже смог пройти через нее на другую сторону, а затем сразу вернуться обратно, пока она не изменила цвет. Выбрал синий, поскольку заходить в красную пещеру, способную меня за секунды превратить в жареное барбекю, в моей ситуации выглядело чистым самоубийством.
Впрочем проход через разделявшую сектора пленку меня не особенно удивил. Лично своими глазами видел, как это легко и непринужденно делали мобы.
Может я тоже теперь моб?
С такими, не самыми веселыми мыслями, мне постепенно удалось перебраться в другой конец инкубатора. По дороге я внимательно осматривал землю под ногами, но так и не встретил никаких новых отпечатков, кроме своих собственных. Этим нехитрым занятием хотелось исключить участие других ходоков в возможном уничтожении моей могилы. Черт его знает, кому еще Создатель мог прислать письмо с командой «фас!».
Ну вот и мой схрон. С виду смотрится нетронутым. Дрожащими клешнями снял верхний слой земли, в душе надеясь, что произошедшее является глупой ошибкой, или розыгрышем.
Увы… Может Создатель и ошибался, но он точно меня не разыгрывал.
Яма оказалась абсолютно пуста.
Глава 6
Как ни странно, исчезновение собственного могильного камня воспринялось мной без истерики. Видимо внутренне я уже заранее был готов к такому исходу; спасибо Создателю — предупредил.
Чтобы окончательно удостовериться в полном исчезновении главной точки респа попробовал отдать мысленную команду:
Установить надгробие.
Ничего. Система никак не отреагировала на приказ.
Ну, и что мы имеем?
Колец нет, точки воскрешения нет, телепортов — тоже нет! И тем не менее, я странным образом продолжаю находиться в чужом мире. Дышу, хожу, чувствую, даже скиллами пользоваться могу. Если происходящее со мной не попытка хозяина игры заставить жить в страхе перед окончательной смертью, тогда что это?
Искать ответы внутри клоповника я смысла не видел. Нужно было возвращаться домой и все хорошенько обдумать.
— Ворон, ты⁈ — Сыч выскочил из нашей общей комнаты, едва услышав в коридоре мои шаги.
— Я…
— Там это… Короче, твои родители…
— Передай им, чтобы не волновались, — я с потерянным видом прошел мимо него и устало рухнул на кровать.
— Может сам передашь?
— Не могу. И вообще, дай мне спокойно подумать, если тебе это не сложно.
— Эй! Ты чего? — удивленно воскликнул Димка. — Что-то плохое случилось?
— Долго объяснять, — вздохнул я. — Вы матери с отцом все показали? Как дом строить, как…
— Ворон, — перебил меня изумленно Сыч. — А куда делся твой игровой ник?
Я вздрогнул и запрокинул голову назад, но только чтобы убедиться что там больше ничего нет.
— Приехали…
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — он подозрительно покосился на меня.
— По ходу придется… Садись, история будет долгой.
Следующие двадцать минут он слушал меня внимательно и не перебивая. Я, как можно точнее и подробнее, старался передать ему каждый элемент истории, не забыв даже упомянуть хрустящие колени. Видимо в душе надеялся, что его светлая голова найдет какую-нибудь зацепку, которую не удалось заметить мне.
И он ее нашел…
— Хрень какая-то, — заключил Димка, когда я закончил.
— Согласен, хрень. Я теперь и не ходок, и не моб, а черт знает что!
— Я не про это. Ты сказал, что когда Система отказалась тебя переместить в крепость Хаткет-Дайм, ты просто взял и вернулся сюда скиллом.
— Ну да, домашним телепортом. А что такого?
— Из Лазейки? Домашним? Серьезно?
Его слова прозвучали, как гром среди ясного неба. В момент каста возвращения я и не думал об этих условностях, просто нажал кнопку и все, совершенно забыв, что такой тип перемещения работает только тогда, когда ты находишься в одном мире со своим жильем.
— И… и что нам это дает? — взволнованно ответил я.
— Пока не знаю, — пожал плечами Сыч. — Ты говоришь, что ощущаешь себя человеком, но при этом у тебя остались все атрибуты ходока: инвентарь, интерфейс, даже рабочие скиллы… Вообще, у меня назревает кое-какая теория, но ее нужно тщательно проверять.
— Валяй, делать все равно нечего.
— Ну, смотри, — начал он. — Вот есть ты, и есть Незримый мир вокруг тебя. Пока ты был ходоком, любое твое действие обсчитывала Система. Ты с ней был связан сотней невидимых каналов, каждый из которых отвечал за передачу информации определенного типа: телепорты — один, использование скиллов — другой, отображение текстовых сообщений — третий, процесс воскрешение — четвертый и так далее. Понятно объясняю?
— Пока да, — кивнул я.
— Вот! А Создатель взял и рубанул топором по общему кабелю. По какой-то причине, удар получился смазанным и часть проводов внутри него осталась целой. И среди них оказался тот, который соединял твой скилл возврата с конкретной географической координатой в Системе.
— Так он не просто остался целым! — воскликнул я. — Он изменил свои свойства! И вот это уже никак не вяжется с твоей «теорией».
— Не факт, что изменил, — помотал головой Димка. — Представь, что условные барьеры между мирами и ходоками обслуживаются еще одним каналом связи, который теперь тоже перерезан. В этом случае на твой скилл возврата не поступают данные о наличии препятствия, и он начинает себя вести, как самый банальный чит.
— В гробу я видел такие читы! — выругался я. — Мне теперь воскреснуть нельзя!
— Слушай, а что, если он и вправду не один? — задумчиво произнес Димка.
— Кто?
— Твой чит. Что, если у тебя еще что-то стало работать «не так»?
— Ты меня вообще слушаешь? — разозлился я. — У меня нет ни колец, ни надгробия! Я не смогу дальше играть с вами, не смогу развиваться, качаться. О каких читах ты вообще говоришь?
— Ну, не знаю, — виновато пожал плечами он. — Вдруг ты теперь сквозь стены ходишь? Или вообще бессмертным стал?
— Ага, а еще…
Я резко осекся и застыл с выпученными глазами.
— Что? — вздрогнул Сыч.
— Я забыл выпить банку…
— Эм-м… А причем здесь банка?
— Ты не понял! — на меня накатило мощное волнение, от которого даже стало трудно дышать. — Когда я сюда переместился, то находился в подавленном состоянии. Башка вообще отказывалась соображать. И первое, что я сделал — превратился в лигера, чтобы видеть в темноте и иметь возможность проверить свое спрятанное надгробие.
— Ну, и?
— У меня трансформация жрет здоровье, если ты помнишь! И чтобы компенсировать его потерю, я всегда принимаю тикающие зелья. А в этот раз забыл! Просто слился с Гюльчатай и прошел бродить по инкубатору.
— И не умер?
— Нет, как видишь! — воскликнул я. — Оно вообще перестало расходоваться! За полтора часа прогулки я не потерял даже одного деления!
— Во-о-от! Значит канал связи, отвечающий за обмен информации о состоянии здоровья тоже пострадал, — обрадовался Сыч. — Моя теория работает!
— Так, постой… — от возбуждения я заходил по комнате взад-вперед. — Ну-ка, кинь мне дуэль!
Сыч на секунду завис, копаясь в меню, а потом перевел на меня удивленный взгляд:
— Э-э-э…
— Ты чего?
— Система пишет, что «ходока с таким именем не существует»… — растерянно произнес он.
Что⁈
Я перевел глаза на свою строку состояния:
— Мы же прямо сейчас с тобой и Афродитой находимся в одной группе, не?
— Нет! — уверенно замотал он головой. — Ты покинул ее примерно через десять-пятнадцать
