Никакого удовольствия то, что я задумала, мне не доставляло. Но сделать это было необходимо. Положение стало просто нестерпимым, пора было навести хоть какие-то справки об Антихристе.
Мальмеди не Брюссель — тут лежал снег. С пьянящей легкостью в душе я пошла от вокзала по городу куда глаза глядят.
Из метафизической моя экспедиция становилась эксцентрической. Я заходила во все питейные заведения, которые попадались мне на пути, подходила к стойке и важно осведомлялась:
— Детлеф не здесь работает?
И каждый раз на меня удивленно таращились и отвечали, что даже имени такого никогда не слыхали.
Сначала меня это даже обнадеживало. Если имя такое редкое, тем больше шансов безошибочно найти его обладателя. Но, протаскавшись по забегаловкам часа два, я приуныла: может, никакого Детлефа и вовсе нету? Может, Христа его выдумала?
Я вспомнила, как мама пыталась узнать телефон Билдунгов по справочной, — ей ответили, что в этом районе таких абонентов не значится. Мы тогда решили, что у них просто нет телефона, по бедности.
А что если Христа и фамилию свою тоже выдумала?
Нет, этого не могло быть! При поступлении в университет надо ведь предъявлять удостоверение личности, аттестат. Ее фамилия Билдунг, это точно. Если, конечно, она не подделала документы.
Постепенно снег на улочках типично немецкого городка превращался в черную грязь. Я уже не понимала, зачем меня сюда понесло. Мне было холодно, я чувствовала себя отброшенной за сотни световых лет от дома.
Одна улица, другая… Я совалась во все бары, кафе и т. п. Их оказалось куда больше, чем я думала. Наверно, у людей, живущих в местечке с таким зловещим названием, часто возникает потребность как-то развеяться.
Вот еще одна забегаловка. На двери табличка: «Открывается в 17 часов». Слишком долго ждать, это меня не устраивало. Уж больно захудалый вид, вряд ли это то, что я ищу. Все же для очистки совести я решила зайти.
Нажала на звонок. Тишина. Но я не отпускала кнопку и наконец вызвонила какого-то упитанного белобрысого парнишку, похожего на гладенького подсвинка.
— Простите, я ищу Детлефа.
— Это я.
Я еле устояла на ногах.
— Вы — Детлеф? Вы уверены?
— Вполне!
— А Христа здесь?
— Нет, она у себя.
Значит, правда он. Просто смех! Мне стоило большого труда сохранить серьезный вид.
— Вы не могли бы дать мне ее адрес? Я ее подруга, хочу к ней зайти.
Ничего не подозревая, юный свин принес клочок бумажки. Пока он записывал на нем адрес, я достала аппарат и несколько раз щелкнула эту легендарную личность. Да, этакого Дэвида Боуи из восточных кантонов стоило поискать! Он так же похож на знаменитого певца с разноцветными глазами, как я на Спящую Красавицу.
— Вы меня фотографируете? — удивился он.
— Хочу сделать сюрприз Христе.
Добродушно улыбаясь, он протянул мне листок. Довольно приятный тип. Я шла и думала, что он-то Христу, конечно, любит. А вот она его… если она так про него наврала, значит, она его стыдится, значит, не любит. Будь у него внешность получше, Антихриста использовала бы его, чтобы поднять свой престиж. Но поскольку он вот такой, толстый и неказистый, она сочла за лучшее не демонстрировать его, а вместо этого наплела с три короба. Жалкая игра.
Оказывается, Христа жила в самом Мальмеди. Полное метафизическое соответствие: она и должна была жить в таком буквально зловещем месте.
Ну а очередное вранье, будто она живет в деревне, что ж, одно к одному: видно, старалась запутать следы.
Интересно, что она скрывала? Какой смысл выдумывать такую ерунду? Чем ближе: я подходила к ее кварталу, тем сильнее сгорала от любопытства. А когда нашла дом, не поверила своим глазам. Если бы на почтовом ящике не стояло имя Билдунг, я бы решила, что ошиблась. Передо мной был роскошный особняк XIX века, настоящее родовое гнездо какого-нибудь буржуазного семейства из романов Бернаноса.
Теперь ясно, почему в справочнике не указан телефон владельцев этой махины: они наверняка занесены в красный список. Такие люди не любят, чтобы их беспокоила разная мелкая сошка.
Я позвонила. Дверь открыла какая-то женщина в фартуке.
— Вы мать Христы? — спросила я.
— Нет, я приходящая прислуга, — ответила она, несколько опешив.
— А доктор Билдунг дома? — наобум продолжала я.
— Он не доктор, а директор заводов Билдунга. А вы кто?
— Я подруга Христы.
— Так вы хотите видеть мадемуазель Христу?
— Нет-нет! Я готовлю ей сюрприз.
Если бы я выглядела повзрослее, она бы, наверное, вызвала полицию.
Дождавшись, пока дверь закроется, я украдкой сделала несколько снимков фасада.
Потом зашла в один из тех баров, которые успела обойти, и сказала, что мне надо позвонить. Около телефона взяла справочник и в желтых страницах нашла: «Заводы Билдунга: фосфаты, химикаты, удобрения». Одним словом, процветающий отравитель окружающей среды. Я переписала все эти сведения, включая перечень и местонахождение заводов.
Почему маме сказали в справочной, что в этом районе нет никого по имени Билдунг? Может, заводы Билдунга здесь так знамениты, что само слово перестало восприниматься как фамилия живого человека и превратилось в марку фирмы, как Мишлен в Клермон-Ферране?
Больше мне было нечего делать в этом городе зла, и я села в брюссельский поезд. День прошел не зря. За окном вагона валил снег.
Через два дня снимки были готовы.
Мне было как-то стыдно выкладывать родителям всю правду. Противно быть ищейкой, и я никогда не стала бы уличать Христу во лжи — не всякий обман достоин порицания, — если бы это не было единственным средством помешать ей подмять под себя нас всех.
Я позвала маму с папой в свою — бывшую! — комнату, все им рассказала и показала фотографии внушительного дома Билдунгов.
— Ты что, частный сыщик? — презрительно сказал папа.
Я заранее знала, что окажусь виноватой.
— Я бы и не подумала копаться в Христиных делах, но она распускает о вас гнусные сплетни.
Мама была потрясена.
— Это просто ее однофамилица, — сказала она. — Тоже Христа Билдунг, но другая.
— У которой есть дружок Детлеф, но другой? — ответила я. — Какое совпадение!
— Возможно, у нее есть свои причины, чтобы скрывать правду, — предположил папа.
— Какие же? — спросила я, почти восхищаясь про себя его стремлению оправдать Христу.
— Надо спросить у нее.
— Чтобы она опять наврала?
— Больше она не будет лгать.
