С ревом, от которого завибрировала палуба, примарх взмыл в воздух и обрушился на своих сынов. Под его ногами погибло сразу полдюжины воинов, а остальные вокруг него валились, словно снопы, под стремительными взмахами Оставляющего Вдов, злобно рычащего зубьями. По палубе хлынули кровавые ручьи, пролитые легионерами, которые не могли взять в толк, что происходит и как на это реагировать. Некоторые из них ринулись к Ангрону, чтобы сбить его с ног и прижать к земле весом своих тел. Примарх с воем растолкал их, рассекая Оставляющим Вдов тех, кого смог достать.
— Не подходите! — крикнул Магон своим сержантам, которые пытались удержать порядок в своих отделениях в воцарившемся хаосе. — Отойдите дальше и не приближайтесь к нему!
Ангрон схватил одного из воинов за ноги и принялся размахивать им, как булавой. Затем он впечатал космического десантника в пол и растоптал его череп в мелкие осколки.
В дальнем конце Зала побед Тетис неотрывно глядел, как его повелитель в слепой ярости бросается на своих сынов. Библиарии Двенадцатого по своей численности не могли соперничать со схожими подразделениями других легионов. Им разрешалось присутствовать на встречах с родичами, только если они оставались на максимально возможном удалении от примарха. Ангрон весьма недвусмысленно выказывал свою неприязнь к тем, кто владел даром, — из-за имплантатов близкое присутствие псионической силы вызывало у него острые приступы мигрени.
Тетис сохранил лишь малую часть воспоминаний из жизни до легиона, которые берег в самой глубине своего разума: картинку или запах, звук или ощущение — каждый бесценный фрагмент. Лучше всего он помнил одно событие из своей юности: зверь, погибающий на копье охотника. Даже в столь юном возрасте Тетис уже владел даром. Он прочувствовал боль животного как свою собственную — мгновенная парализующая вспышка, переходящая в нестерпимые муки, когда острие глубже погружается в плоть.
Ангрон пребывал в таком состоянии беспрерывно, навеки застряв между постоянной настороженностью и болью.
Тетис заскрипел зубами, чувствуя, как ауры его братьев испаряются десятками — больше и больше с каждой секундой. Остальные библиарии тоже это видели. Их губы не двигались, однако в разумах шел напряженный спор.
+Это его самый сильный припадок.+
+Он убьет сотни.+
+Мы должны вмешаться.+
+Попытаемся создать Единство.+
+Слишком опасно!+
+Какой у нас выбор?+ мысленно спросил Вориас. Лекцио-прим, самый могучий псайкер в корпусе библиариев, вытеснил голоса своих братьев, пока в их сознании не зазвучали только его слова:
+В наказание он повелел убить одного из десяти. Если мы не обуздаем его ярость, насколько возрастет число бессмысленных смертей? Только мы можем усмирить примарха. Времени на споры нет — мы должны действовать прямо сейчас!+
По команде лекцио-прима библиарии начали сливать свои разумы в единое целое. Тетис неохотно присоединился, собрав всю волю в кулак, чтобы стряхнуть смятение, грозившее подточить его ауру. Лексиканий знал этот ритуал только из трактатов и по тренировкам под началом старших товарищей, но сам никогда даже не видел Единства и тем более не участвовал в его призыве. Пока ауры псайкеров изливались из тел в воздух над их головами, Тетис ощутил прикосновение могучего разума, устремившего все свое внимание только на него.
+Тетис, внимательно смотри, что мы делаем. Пусть старшие братья примут на себя основную тяжесть. Твоя задача — направить свою волю на поддержание целостности нашего союза. Ты не клинок, брат мой. Ты — броня.+
Лексиканий глубоко вдохнул. Дыхание вырвалось облачком пара в резко похолодевшем вокруг псайкеров воздухе. Доспехи воинов покрылись тонким узорчатым инеем, который змеился и разрастался слой за слоем, пока темно-синие бронепластины полностью не сковала тяжелая корка льда. Тетис встал на колени рядом с остальными. Его губы шевелились, проговаривая заученные мантры на сосредоточение разума и призыв внутренних резервов силы.
+Братья,+ обратился к ним Вориас, когда над головами библиариев завихрился псионический шторм. +Создадим Единство,+
Тетис ощутил, как его душа вышла из тела и воспарила над палубой, соединенная с материальной оболочкой тончайшей нитью. Она влилась в силуэт, сотканный из света, быстро формирующийся в центре воронки. Объединенная мощь библиариев XII легиона сплавилась в фигуру древнего воина, ростом под стать примарху. Одна рука его была вдета в ремень круглого полупрозрачного щита, в другой он высоко держал пылающий факел, от которого по всему Залу побед распространялось яркое сияние, видимое лишь внутренним зрением.
Единство сорвалось с места и устремилось к разъяренной душе Ангрона, которая представала внутреннему взору библиариев сферой завывающего текучего пламени цвета запекшейся крови. Фантом пролетел над головами Пожирателей Миров, застывших в пространстве вне хода времени, — там, где пролетал призрак, доспехи воинов покрывались блестящей коркой льда.
В объединенном воплощении Тетис познал души своих братьев ближе, чем когда-либо. Ему открылось, что не ему одному, но и всем остальным младшим библиариям поддержка Единства стоит предельного напряжения сил, тогда как самые могучие из них направляли свои разумы подобно мастерам-фехтовальщикам, пытаясь пробиться в глубины отцовской души, объятой яростью. Ангрон отчаянно сопротивлялся вмешательству. Гвозди Мясника в его черепе отображались на эфирном плане злобной паукообразной тварью, скорчившейся внутри него, черной, словно бездонная, беспросветная пропасть. Тетис заметил, что с каждым прикосновением Единства имплантаты все безжалостнее терзали отца.
+Что ты такое?+ Разум Ангрона заколотило от близкого присутствия псайкеров. +Колдовское отродье. Прочь!+ Вокруг примарха вспыхнул психический барьер, отбросив Единство. +3десь нет мечты, которую можно украсть. Нет любви, которую можно пожрать.+
+Его ярость слишком сильна!+ раздался в коллективном разуме голос могучего сознания эпистолярия. +Нам не сдержать его.+
+Не отступать!+ Дух Вориаса служил Единству стальным хребтом. +Мы должны попытаться снова. У нас не будет другого шанса остановить его.+
Библиарии перефокусировали свое коллективное воплощение и осторожно повели его к примарху, высоко подняв щит. Они заговорили в сознании Ангрона хором голосов, излучая теплоту первых лучей восходящего солнца:
+Мы — Единство, а ты — наш отец. Прекрати это безумие. Ангрон. В ярости ты несешь смерть своим сыновьями.
«Они мне не сыновья, — раскалилась и полыхнула злоба примарха. — Они слабаки, которых мне навязали. Единственные мои родичи умерли, погибли, когда меня умыкнули у
