Мы выбрались из подвала, тщательно проверили, что дверь надежно заперта, и приступили к расследованию по горячим следам.
– Первое местом, куда она попала, – размышлял Дориан, бродя вдоль дверей, – это комнаты девчонок. Там встретилась с собакой, унизила и деклассировала ее, лишив и без того скромного волосяного покрова.
– Потом разодрала книги Вероники.
Я мысленно порадовалась, что девчонки выгнали меня в кладовку.
– Ага, а потом перебралась к парням. Где пожевала шпагу Николаса и радостно обоссалась в шкафу Джера. В общем-то, ее выпускной не сильно отличается от вашего. И что дальше?
– А дальше она куда-то сбежала, потому что ее бы нашли. Ну либо это бесшумная невидимая тварь. Какой-нибудь плотоядный хамелеон.
– Такие бывают?
– Не знаю, – я пожала плечами, – не сильна в магозоологии. Но если подумать, то это довольно сильное существо небольшого размера, судя по клетке, где его держали. С развитыми лапами, способными сломать замок. Хищное, раз есть зубы.
– Тогда почему оно не тронуло собаку?
Я вспомнила Тину и подумала, что, может, из страха? Но решила промолчать и вновь пожала плечами:
– Может, оно питается чем-то особенным, я не знаю. Не мясом, а…
Дориан замер, услышав в моем голосе сомнение. И с подозрением уставился:
– А чем?
– Рыбкой? Морепродуктами? А если тварюшка проснулась, потому что я пришла в кладовку? Почувствовала мою магию?
– Так и знал, что все-таки ты во всем виновата. – Дориан, усмехнувшись, на всякий случай заглянул еще и в бар. – Так что за тварь, морской житель? Знаешь ее?
– Нет, – призналась я. – Но…
– Тихо! Чувствуешь запах?
– Розы… или леденцы. Тот же самый запах, что и в кладовой! Он где-то близко!
Мы рванули на запах, как бы странно это ни звучало. Но он становился все сильнее, из ненавязчивого флера превратившись в удушающую сладость, будто где-то зажгли сразу кучу ароматических свечей. Совсем нестерпимым запах стал перед дверью, ведущей на палубу, но когда Дориан ее открыл, мне в лицо ударила волна свежего воздуха – и запах пропал.
– Ну во-о-от, – разочарованно протянула я. – Упустили.
Но Дориан, в отличие от меня, не привык быстро сдаваться. Он с завидным упорством осматривал палубу: ощупывал скамейки (словно тварь могла быть размером с таракана!), заглядывал под спасательные круги и даже опасно перегнулся через перила – у меня екнуло сердце от страха.
– ВОТ! – заорал он, указывая куда-то.
Я посмотрела в ту сторону и с трудом, но разглядела небольшого, размером с кошку, осьминога нежно-голубенького цвета. Он неторопливо полз почти по вертикальной стене, источая тот самый аромат роз и сладостей, – его принес ветер.
– Надо его достать! – Дориан огляделся в поисках палки или чего-то длинного.
– Не уверена, что это хорошая идея… Нет, только не магия!
За неимением палки Дориан решил воспользоваться силой, и ее-то малыш-осьминог почувствовал загодя. Истошно заверещал, всплеснул щупальцами и принялся улепетывать. Черное лассо Блэка дернулось за ним, осьминог не удержался и с визгом плюхнулся в воду.
– Ну что ты делаешь?! – взвыла я. – Это же магические существа!
– Прыгай за ним! – огорошил Дориан.
– Чего?!
– Его надо достать, прыгай!
– Сам прыгай! Это его стихия, он туда и собирался!
– Что-то не похоже, что он туда собирался, судя по воплям. Я его не достану, а у тебя есть хвост!
– Почему мы вообще должны возвращать чужое контрабандное животное?!
– А если это редкий вид, который погибнет в дикой природе?!
Я возвела глаза к нему и едва удержалась, чтобы не зарычать. На святое покусился! На любовь к морским тварям! Есть вообще на свете русалка, которая не испытывает ко всяким осьминожкам и ежикам нежных чувств?
А малыш еще и плавать не умел. Он барахтался, жалобно плача, пока мы препирались, а потом медленно пошел ко дну, и тогда я без раздумий сиганула за борт. Одежда снова сгорела и рассыпалась от превращения, эдак я к концу круиза останусь без гардероба. Но все же мне удалось подхватить осьминожку и всплыть с ним на поверхность.
Бедняга так перепугался, что вцепился в меня щупальцами и дрожал. Очень странно для морской твари, еще страннее – разрушения, которые он учинил. Никогда не слышала об осьминогах, способных перекусить штангу.
С осьминогом на руках я бы не смогла самостоятельно забраться на корабль, особенно без лестницы, но Дориан, к счастью, проигнорировал удобный шанс от меня избавиться. Сколько же в нем было силы! Одним движением, казалось, не доставившим ему неудобств, магистр втянул меня на лестницу, а затем и на палубу. Я даже не успела засмущаться – одежда-то так и сгинула.
– Отвернись! – попросила я. – А еще лучше принеси мне одежду, в кладовке, где я сплю, сундук, и там платья…
– Некогда! – рявкнул Дориан. – Кто-то идет!
Я тоже услышала тяжелые шаги и негромкие голоса – кто-то устроил себе ночной променад по палубе.
– Я не могу идти голая!
Дориан быстро стянул рубашку, и вот тут-то я успела засмущаться. Хотя и посмотреть тоже успела. Наверное, я бы даже оценила тренированное тело магистра, если бы не чувствовала себя так нелепо: с осьминогом на руках и голая, от макушки до плавника.
Бросив мне рубашку, Блэк не стал ждать, пока я оденусь и уж тем более превращусь. Прежде чем я успела возмутиться, он наклонился, схватил меня за хвост и поволок, как мешок с картошкой.
Мы с осьминогом дружно офигели.
– Куда ты меня тащишь?! – прошипела я, прикрываясь рубашкой.
– Хочешь, чтобы тебя все увидели?
– Нет.
– Вот и едь молча!
– Мог бы и на руки взять, – пробурчала я.
Никогда не думала, что в конце учебы куратор курса будет волочить меня за хвост в подсобку. Безумие какое-то!
Дориан оттащил меня почти к самой лестнице, когда на ней появилась темная фигура. От испуга я непроизвольно дернула хвостом, Блэк так же непроизвольно выругался, и мы оба услышали:
– Кто здесь?!
Пошатываясь, по лестнице поднялся Джинс. Оставалось только гадать, какие мысли возникли в голове у распорядителя выпускного, но он обстоятельно нас осмотрел, задержался на мне – к счастью, я успела прикрыть осьминога рубашкой, а тот вовремя притих. Затем Джинс сделал хороший глоток виски из бутылки, что сжимал в руке, и спросил:
– Ванесса, у тебя все в порядке?
– Гм… да. Все по плану.
Теперь задумчивым взглядом одарили и Дориана. Да чего же он мне в хвост так вцепился, больно же!
