при лечении, неистовая и палящая. Впервые ощущаю боль и вообще хоть что-то с тех пор, как меня лечили.
Я уже выжила в пламени один раз, но что будет теперь, когда я сделалась такой тоненькой? Мне нужно свернуться в шар и вырваться отсюда, быстро, или огонь уничтожит меня.
Мне уже все равно; это лучше, чем оказаться в ловушке под землей.
Но потом я внезапно оказываюсь на свободе. Прошла!
Я… в доме? Нет, в амбаре. Он выглядит, как обычный амбар — из камня и дерева, слегка покосившийся.
Лифт спрятан за тюками соломы; сейчас они пылают, выбрасывая вверх языки пламени.
В дальней от меня стене — открытая дверь.
Дверь… на волю?
Свежий воздух. В небе висит луна, хотя для ночи слишком светло.
Я бросаюсь к двери.
36
ШЭЙ
КИЛЛИН, ШОТЛАНДИЯ
До начала отсчета 2 минуты
В комнату возвращается мама. Она становится рядом, положив руку на мое плечо, будто знает, что сейчас мне это нужно. Мы смотрим в окно, как байк Кая исчезает за поворотом дороги. Увижусь ли я с ним снова?
Мне не холодно, но волоски на руках и шее встают дыбом, и я дрожу. Мир больше не кажется мне безопасным местом, каким я считала его всего день назад. По какой-то необъяснимой причине я тревожусь за Кая, за себя, за всех, кто мне дорог.
«Доброго пути, Кай, — шепчу я про себя. — Береги себя. И когда-нибудь возвращайся ко мне».
37
КЕЛЛИ
ШЕТЛЕНДСКИЙ ИНСТИТУТ, ШОТЛАНДИЯ
О минут
Пролетаю в дверь, на волю.
Позади горит амбар. Из-под земли доносится гул и рокот. Вдали небо светится красным.
Но мне все равно.
Меня охватывает безудержная радость, я бегу по траве прочь от амбара и пламени. Кувыркаюсь высоко в воздухе, в странной полутьме, больше похожей на ночь, чем на день.
Я СВОБОДНА!
ЧАСТЬ 2
ЯБЛОКО
Открытие редко бывает запланированным. Ошибка, подмеченная разумом, может открыть мультивселенную возможностей.
Ксандер, Манифест Мультиверсума
1
ШЭЙ
— Проснись, пожалуйста, проснись, Шарона.
Мамин голос звучит настойчиво, но после короткого сна в голове у меня тяжело и мутно. Я вздрагиваю, вспомнив, почему я так устала: долго не спала, дожидаясь, когда придет сообщение. И оно пришло. Кай написал: «Милая Шэй, я дома и в полном порядке. Будь осторожна. Кай». Я впитываю эти слова, читаю и перечитываю их, пока наконец не засыпаю.
— Шэй! — повторяет мама, и я открываю глаза. Еще темно. И разве сегодня не воскресенье?..
Сажусь, стряхивая с себя сон.
— Что такое? Что-нибудь произошло?
Мама стоит в дверях моей спальни, в той же одежде, в которой пришла вечером.
— Иди, посмотри новости. Что-то случилось на Шетлендах[5].— У нее такой встревоженный голос, что я вскакиваю, протираю глаза, надеваю халат и, пошатываясь, спускаюсь за ней к телевизору. На Шетлендах живет ее брат Дейви с женой и тремя детьми — моими кузенами.
Она протягивает руку, я устраиваюсь на тахте и прижимаюсь к ней.
Кадры на экране похожи на сцену из фильма-катастрофы. Разве такое может быть? Тем не менее это происходит.
Высоко в небо поднимается пламя. Кажется, что горит сама земля. Пылают здания, вся местность под ночным небом Шетлендских островов залита багровыми отсветами. Я трогаю маму за руку.
— Ты звонила?
— Пробовала. Телефонные линии отключены. Мобильник Дейви не отвечает.
— Что произошло?
Мама качает головой.
— Взорвался нефтяной терминал в Саллом-Во; начались пожары. Они не знают почему. Или не хотят говорить, — произносит она, и в ее голосе звучат слезы.
Весь остаток ночи мы смотрим обзор событий. Что это — террористический акт? Трагическая случайность? Репортеры высказывают предположения. Им известно, что произошел мощный взрыв и нефтехранилища на главном острове объяты пламенем. Нефть доставляется на Шетленды по морю или перекачивается по нефтепроводу с платформ в Северном море, там крупнейший терминал в Европе. Системы безопасности, предназначенные для обслуживания и перекрытия участков нефтепровода, не сработали. Буровые платформы тоже горят.
И непривычно теплая, сухая погода на островах в последние недели привела к тому, что все высохло, как трут[6]. Даже трава горит. Масштаб бедствия таков, что за счет местных ресурсов островитянам не справиться. Остается одно — эвакуация.
Судам в зоне бедствия отправлен срочный сигнал с приказом спешить им на выручку. Идут часы, мы не отрываем глаз от экрана. Встает солнце, а мы все смотрим, надеясь увидеть наших родных, садящихся в лодку или поднимающихся в вертолет. Рыболовные суда и другие корабли всех размеров — даже круизные лайнеры — помогают в эвакуации, и наши глаза высматривают знакомые лица.
Мы их не находим.
2
КЕЛЛИ
Я недолго предаюсь безудержному веселью, радуясь освобождению из подземелья. Охранники говорили, что у Первого есть жилье на острове, что когда связь пропала, кого-то посылали проверить, дома ли он.
Успели они выполнить задание или их остановил огонь?
Кабина лифта наверху. Если их нет внутри, значит, успели.
Как мне их найти?
Несусь назад, к амбару, где спрятана лифтовая шахта. От амбара почти ничего не осталось. Взмываю высоко в воздух, чтобы лучше видеть. Все вокруг горит, дым мешает смотреть. Огонь распространяется на траву и кустарники, но по ту сторону залива, там, где небо озарено красными отсветами, — настоящая стена пламени. Теперь это не просто багровое зарево — гигантские клубы огня поднимаются высоко в небо. Пожар распространяется и усиливается. Может, это из-за того взрыва, что мы слышали?
«Сосредоточься на Первом».
К амбару нет дороги; здесь только поля да тропинки. Снижаюсь к горящей траве: следов шин не видно. Если они послали кого-то пешком, то Первый живет неподалеку.
Начинаю нарезать над амбаром концентрические круги. Деревьев нет, местность унылая, дальше от моря она переходит в скалистые холмы какого-то странного цвета — в полутьме они кажутся почти красными. На них трудно подняться, значит, они шли каким-то другим путем. Лечу к низине и наконец вижу: на земле что-то белеет.
Так и есть. В неловкой позе лежит мужчина. На нем белая куртка — такие кое-кто из них носил под защитными костюмами там, под землей. Останавливаюсь возле него. Здесь ничего не горит, по крайней мере пока. И дыма не так много, чтобы он из-за этого потерял сознание.
Он весь в поту. Губы шевелятся, он что-то мычит. Тело содрогается от конвульсий
