Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Так вы что, кукловоды, что ли? Считаете себя выше всех остальных? Высшие существа, которым позволено распоряжаться судьбами других?
– Ни в коем случае, – возмущенно ответила Рита, – никоим образом. Те, кто начинают считать себя вершителями судеб, стоящими над человечеством, всегда кончают плохо.
– А вы, значит, кончаете хорошо, – не удержался я.
– Это кто как может, – парировала Рита, – некоторые не кончают вообще. Ты меня с толку не сбивай своими дурацкими шуточками. Просто общество на этой стадии развития устроено так, что есть возможность для игры. Причем люди сами, всем своим поведением, говорят – играйте нами, если можете, «приидите и володейте». Ну, мы не «володеем», но от Игры не отказываемся. А всякие там масоны – детский сад. Им бы только в секреты поиграть.
– Ну хорошо. А цели, какие у вас цели?
– Никаких. То есть… Ну ладно, я объясню простыми словами. Как люди, как личности – мы стремимся к тому же, к чему стремятся так называемые гуманитарные светочи человечества. Чтобы не было войн, разрухи и прочих очевидных гадостей. Но, к сожалению, существует множество неочевидных вещей, которые не позволяют по-простому изменить ситуацию. Ну-у-у… Ну, например, невозможно воздействовать на президента какой-то страны, чтобы он убрал свои войска из другой. То есть, воздействовать-то можно, и он прикажет, но это ничего не изменит, потому что существует умопомрачительное множество других факторов, которые-то и составляют ткань Игры. А кроме того, сколь бы красивы ни были внешние движения той же России, публично стремящейся к миру во всем мире и ко всеобщему благоденствию, ее путь вовсе не является единственно правильным. Но точно этого никто не знает. Поэтому я, например, играю за Россию, а мой хороший друг американец Джон Карпентер, как ни странно, – за Великобританию. И мы уважаем друг друга. Но, уверяю тебя, никто не играет за Ирак или за Израиль. И Аль Каида для нас такая же чума, как и для всех прочих людей.
Рита замолчала, поморщила лоб и, достав из сумочки сигареты, закурила.
Я сидел молча и переваривал услышанное.
– А вообще, – сказала Рита, – я не хочу говорить с тобой об Игре. Я же сказала со всеми вопросами к Наринскому.
– Ладно, – согласился я, – тогда говори о том, с чем пришла.
– Сейчас. Ты меня сбил с толку.
– А я люблю, знаешь ли, сбивать женщин с толку. Заморочишь ей голову, она растеряется, а ты тем временем – раз!
– Раз – это мало, – небрежно ответила Рита, – ради этого и голову морочить не стоит.
– Ну, не раз, а сколько сможешь.
– Это другое дело, – согласилась Рита, – ладно, поехали дальше.
– Он сказал «поехали» и махнул рукой!
– Вот я тебе сейчас махну сумочкой по башке, чтобы не молол языком! – пригрозила Рита.
– Все, молчу, молчу!
– Вот и молчи, когда умная женщина говорит.
Она загасила сигарету и, взглянув на меня, сказала:
– Мне нужно… Обрати внимание, я сказала «мне нужно», и это именно так и есть. Так вот – мне нужно, чтобы ты вернулся в Америку и не совершал пока никаких самостоятельных шагов. Как я уже говорила, ты стал опасен и для Игры, и для самого себя. Потому что, если часть конструкции, которая создана с твоим невольным участием, рухнет от твоих необдуманных действий, она тебя раздавит. Можешь быть уверен.
– Это как, меня пристрелят ваши люди, что ли?
– Совсем не обязательно. Во-первых, я же тебе сказала, что мы ничего не делаем своими руками.
– Понятно… А во-вторых?
– Ничего тебе, Костик, не понятно. Во-вторых, мы просто перестанем тебя вести, и тебе придет конец. И очень быстро. Такие вещи просчитываются легко, особенно на нашем уровне. Хороший шахматист видит игру на пять-шесть ходов вперед, а у нас играют не перворазрядники, а мастера и гроссмейстеры, с современной техникой в придачу. И такой техникой, что «Deep Blue», который у Каспарова выиграл, кажется чем-то вроде «Тетриса»…
– Так это что – шантаж?
– Фу, дурак! – Маргарита непритворно и как-то горестно вздохнула, – говоришь тебе, говоришь… Ты что же, всерьез полагаешь, что ты такая большая величина, что тебя Система будет шантажировать!?
Она на мгновение задумалась.
– Знаешь, несколько лет назад, еще до «случайного» знакомства с тобой, мне довелось побывать в одной из российских деревушек, знаешь, из тех, которые называют «забытые Богом». Лежит она в стороне от всех путей распространения культурных и технических благ, и из всех достижений цивилизации там было только электричество – старые провисшие провода, протянутые между покосившимися столбами. И на каждом столбе красуется табличка «Не влезай – убьет!». И никому, даже сельскому дурачку Николеньке, не придет в голову подойти к столбу и сказать: «Ты что, угрожать мне задумал? Что захочу, то и сделаю»… Так вот, ты мне сейчас напоминаешь человека, который собирается влезть на столб с такой вот табличкой. Тебя честно предупреждают о реальной опасности, а ты встаешь на дыбы – вы меня шантажируете! – ты понял, что я имею в виду?
– Понял, – тихо сказал я.
– И еще – ты не помнишь, что я сказала, когда мы расставались на вечеринке у Терминатора? Так я напомню. Я сказала, что люблю тебя. Помнишь?
– Помню.
– А еще я сказала, что я Игрок. Помнишь?
– И это помню.
– А теперь я говорю тебе, никто тебя не зовет работать в ФСБ, никто не предлагает тебе звание полковника, хотя все это совершенно реально, просто подтверди, что ты патриот, что ты за Россию, и вернись в Штаты.
– А если нет?
– А если нет… Если нет, то мне останется только бросить Игру и уйти в монастырь.
– Это почему же?
– А потому, что тогда Знахарь перестанет быть, а для моего женского сердца он – единственная отрада. Понял, идиот?
– Понял.
Я посмотрел на Риту и, к своему удивлению, увидел, что она действительно сильно расстроена такой возможностью. Мне, положим, перспектива перестать быть тоже была не по душе, но я не стал бы плакать из-за этого, а у нее, похоже, глаза в эту минуту были на мокром месте.
– Ты только не вздумай тут сырость разводить, – сказал я, – только женских рыданий мне тут для полного кайфа и не хватает!
– Не дождешься, – ответила Рита и шмыгнула носом, – ну так что?
– Не знаю, – соврал я.
На самом деле мне было совершенно ясно, что уж лучше участвовать в какой-то малопонятной Игре, чем париться на нарах, а то и еще чего похуже. Но я не хотел вот просто так, сразу, с налету давать согласие. Пусть подумает еще, пострадает, а то что же это получается – Знахаря на нары, чтобы напрягся, потом тепленького поставить перед выбором, типа кошелек или жизнь, и он тут же соглашается?
Нет, так не пойдет. Я не такая послушная фигура в вашей игре, как это может кому-нибудь показаться, и переставлять меня с небрежной легкостью не выйдет.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
