Мужчина положил руку на положенном расстоянии от бедра Кастии на верх забора, слегка оперевшись на нее, и продолжил:
– Я уже и забыл, что на острове по-прежнему проводятся такие церемонии. Раньше мы с Вертом их часто посещали.
Кастия, пережившая днем потрясение, уже спокойнее отнеслась к утреннему недоразумению, а потому смогла ответить улыбкой на улыбку.
– Я помню это. Мама всегда очень ругалась на вас, считая еще совсем юными, – ответила она, кивнув.
– Мы такими и были, – сказал Террин, – но в те времена никогда бы такого не признали.
– А сейчас ты признаешь? – удивилась девушка.
– Сейчас меня уже никто не может загнать домой и заставить зубрить уроки, – засмеялся Террин, – поэтому можно признаваться во всем, что угодно.
– Ты нашел Верта? – поинтересовалась Кастия, припомнив, что утром мужчина несколько раз об этом говорил.
– Да, – кивнул он, – и поразился его размерам. Как я понял, он претендует на место главы артели.
– Да, – подтвердила Кастия, – папа готов передать власть. Верт очень достойно показывает себя.
– Он и раньше был таким, – сообщил Террин, – очень правильный и ответственный. Слушай, Кас, – он привычно произнес ее короткое имя, как когда-то давно в детстве, – твоя соседка засыпает.
Кастия кивнула, переведя взгляд на прикорнувшую девочку, чье тельце стало тяжелее. Санни, действительно засыпала, а родственников по-прежнему не наблюдалось поблизости. Беспомощно оглядевшись, девушка сказала:
– Она – еще очень маленькая.
– Это – дочка Кары, не так ли? Мама говорила, что она вышла замуж за Сорена, – сказал Террин, тоже разглядывая девочку.
– Ты знаешь Сорена? – удивилась девушка, думая, как же им спуститься со стены и куда запропастились родители.
– Конечно, мы учились вместе. И даже родственники по маме. Как же мне его не знать, – отозвался мужчина, заметив, что его собеседница встревоженно оглядывается, – Кастия, я видел, что дядя Хаид и тетя Ялма заняты беседой. Где Верт или Ярет?
– Где-то здесь, – растерянно сообщила она, – Я думаю, они задерживаются. Только вот Санни...
– Дейд и Левия приехали сюда не повозке, – неожиданно сказал Террин, – насколько я знаю, у них есть место. Ты и Санни можете поехать домой с ними. Я тебе помогу...
– Если это несложно..., – засомневалась девушка, – Мы не нарушим твоих планов?
Мужчина тихо засмеялся и протянул руки к девочке. Осторожно выудив ее из объятий Кастии, снял со стены и прижал к себе. Устроив заснувшую девочку у себя ан груди и придерживая ее одной рукой, он протянул вторую к Кастии.
– Давай, я тебя сниму с этого насеста, Рыжик? Ты, конечно, хорошо на нем смотришься, но тебе тоже пора домой, – сообщил он со смехом в голосе.
Кастия с сомнением поглядела на него и спросила:
– А ты удержишь? У тебя на руках Санни. Может, я сама потихоньку спущусь? Теперь же у меня свободны руки...
Мужчина хмыкнул.
– Я, конечно, не таких размеров, как твой старший брат, но тебя удержу. Поверишь? – он лукаво подмигнул, обхватывая одной рукой девушку за талию и осторожно снимая со стены. Качнувшись вперед, она схватилась за его плечи, стараясь не тревожить спящую девочку.
Почувствовав под ногами землю, девушка слегка покачнулась и немного отстранилась от мужчины, поднимая голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
– Да, – просто ответила она.
Глава 7
Кастия, снова искоса, тайком взглянула на сидевшего рядом Террина. На руках у него удобно устроилась и сладко спала Санни, подложив под щечку одну ручку.
Как и обещал, он сопроводил Кастию и отнес засыпающую малышку до повозки. Дейд хлопотал вокруг, проверяя колеса. Левия уже устроилась на сиденье рядом с местом возницы, которое обычно занимал ее муж.
– Вы с нами? – неподдельно удивился младший брат Террина, разгибаясь при их появлении. Он оглядывал очередное колесо и даже успел поковыряться в нем, а потому выудил из-под сиденья некий комок, оказавшийся тряпкой, и теперь вытирал им руки.
– Да, мы с Кастией с вами, – приглушая голос, ответил Террин, кивком указывая на малышку в своих руках, и попросил, – у нас тут ребенок спит. Потише говорите.
Дейд усмехнулся, скомкал и сунул обратно под сиденье тряпку. Осмотрел свои руки на предмет чистоты и зачем-то снова нырнул под сиденье. Судя по задрожавшим плечам, он ничего там не делал, а беззвучно смеялся.
Террин нахмурился при виде этого безобразия и уже собрался окликнуть шутника, но в этот момент Дейд что-то там проделал и разогнулся. Оглядев брата и девушек, он открыл заднюю дверцу повозки. Затем широким жестом пригласил гостей располагаться, старательно скрывая улыбку, которая так и выглядывала наружу.
Дождавшись, пока брат со своей ношей подойдёт к нему, он, не сводя глаз с деликатно приотставшей девушки и не скрывая иронии, почти беззвучно шепнул:
– Тебе чудно подходит носить на руках девушек и маленьких детей, брат. Подумай об этом, – и подвигал бровями, изображая некие забавные и для него смешные образы, которые должны были сподвигнуть Террина, чтобы понять и осознать.
Старший из мужчин в ответ несколько раздраженно покачал головой. Все, что происходило в последние дни, уже было совсем несмешно. Мама, отец, все четыре брата (и даже их жены, которых он, кстати, почти не знал) прямо или намеками то и дело подсказывали ему, что ему нужно сделать выбор и остепениться.
– Совсем бродяга стал, – сокрушалась мама, перебирая вещи и сравнивая их иноземный покрой с тем, что кроила и шила сама, – На холме у спуска чудесная земля. Отец ее еще до отъезда для тебя приобрел. Построил бы дом, привел жену молодую..., – она с надеждой заглядывала ему в лицо, всем своим видом умоляя не отказывать.
Отец и братья ему рассказывали о том, "какие замечательные дети у всех его ровесников" и "какой совершенно потрясающий сделали ремонт в Храме бога вод, покровителя рыбаков и моряков, в который уже все они наведались, вернувшись женатыми".
– И мы с твоей матерью туда ходили, – "прозрачно" намекал на семейные традиции отец.
– Вы приехали сюда, когда у вас еже было четверо детей! – нашел несоответствие в идиллических рассказах непокорный сын, о чем сразу же и заявил, открыто заявляя, что кто-то врет ради достижения цели.
– Мы на Синтери поженились, – мечтательно улыбнулась Сатия, ласково разглаживая гладкую ткань новой рубашки, выуживая ее из мешка сына, – И такое там носят? – удивилась она.
– Она – женская, – ответил сын, – Это тебе, мам. А зачем вы вернулись? Там плохо жилось? – уточнил он, возвращая всех к теме семейных ценностей и традиций.
– Нет, конечно. Надо было принимать семейное дело. Отец позвал, – со значением произнес отец, выразительно глянув на блудного сына.
