Ижка улыбнулась и чуть кивнула.
- Хорошо! – выдохнул Яррей. – Если получится всё, то я же… Ижея, я в звериной ипостаси – зверь больше, чем человек. И мне страшно за тебя, милая. Что сам навредить тебе могу.
- Не навредишь, - уверенно сказала девушка. – Я знаю, что ты никогда мне не навредишь, кем бы ни обернулся.
- Если это будет как в первый раз, то я и сам ничего не знаю, - глухо сказал оборотень, а после быстро склонился к губам Ижки и поцеловал. – Если что… - начал он, едва оторвавшись от её губ.
- Тс-с-с! – скомандовала Ижея, приложив кончики пальцев к его губам. – Время идёт! Скоро третьи петухи пропоют, и моя сила ослабнет с рассветом.
Ижка протянула оборотню пузырёк с зельем, вложив его Яррею в руку, повернула его лицом на закат. Ярр стащил рубашку, даже не вздрогнув, когда сильный порыв ветра, словно голодный зверь, вгрызся в обнажённую кожу.
А вот Ижка передёрнула плечами, но быстро взяла себя в руки. Улыбнулась любимому и принялась вершить колдовство.
Ижея страшно боялась, что собьётся, забудет слова, или ещё что у неё не выйдет. Боялась, но всё равно повторяла заученные заклятия, обращалась к богам, просила помощи и защиты.
И в какой-то момент поняла, что льются они, сплетаясь с силой, с ветром, со светом показавшегося из-за туч полумесяца. И голос не хрип, а звенел.
Кивнула Яррею, веля выпить приготовленное зелье, скорее чувствуя, чем видя – так и сделал. И закончила, обойдя его по кругу против солнца, начертив на мокрой земле знак бога Велеса. И затаила дыхание.
Казалось, и ветер затих, и шелест пожухлой листвы. И эта тишина, словно само время превратилось в тягучий кисель, резала по сердцу.
Ижка даже не дышала, закусив губу и не спуская взгляда с замершего Яррея. Казалось, сейчас, в бледном лунном свете, она видит каждую черту его лица - блеск в глазах и капельки не то пота, не то оседающего тумана на лбу.
В груди уже успело шевельнуться разочарование, то самое, что наступает после мысли: «Ничего не вышло!» Но…
В какое-то мгновение Ярр стиснул зубы, согнувшись пополам. Ижея зачарованно проследила взглядом за покатившимся по мокрой земле пустым пузырьком. Сердце сжалось, хотелось подбежать, помочь или просто побыть рядом, чтобы знал, что вот она, здесь же. Не бросила его.
Но словно невидимая сила удержала, не дала переступить через черту круга, за которой корчился Яррей.
Ижея даже оглянулась через плечо, может, и правда? Но никого не увидела. Только послышался шорох в придорожных кустах. Нехорошее предчувствие кольнуло где-то в груди. Совсем нехорошее.
Но о том она подумает позже. Сейчас – оборотень.
Ижка повернулась к Яррею, но увидела вместо корчащегося человека – огромного серого волка. Получилось!
- Получилось! – улыбнулась она, чувствуя, как резко отпустило напряжение, стянувшее грудь, не дававшее дышать. И на глаза навернулись слёзы. – Получилось, Яррей! – уже уверенней и громче сказала Ижка, сделав шаг вперёд. И, словно на стену, наткнулась на угрожающий утробный рык.
И сжалась, так и замерев.
- Ярр! – просипела Ижка, не в силах пошевелиться.
ГЛАВА 19
Позади снова раздался шорох. Ижка шумно перевела дыхание, не спуская взгляда с волка. Но спустя мгновение он словно присмирел. Сел, глядя прямо на замершую, испуганную ведьму. Узнал её?
Ижея протянула руку, одновременно страшась и мечтая прикоснуться к оборотню. В груди стало тесно от сдерживаемого страха. Ведьма ожидала чего угодно, но не того, что зверь сам, прижав уши, начнет ластиться к ней.
Улыбка тронула девичьи губы. Даже дышать стало легче, и она судорожно вздохнула, запустив пальцы в жёсткую волчью шерсть.
- Получилось, - пролепетала она. – Теперь ты можешь… всё…
Ижка сама удивилась горечи, которой отдавали эти слова. Зачем ему теперь деревенская ведьма с ворохом бед? Только обуза…
Но всё же заставила себя улыбаться.
Яррей, словно почувствовал её грусть, лизнул кончики пальцев. Ижка успела уже обрадоваться. Но…
А после развернулся и потрусил прочь.
У Ижки сердце остановилось и на глаза навернулись слёзы. Казалось, никогда не увидит больше Яррея. Что всё, что произошло, вот здесь, на перекрёстке и закончится. А серый волк умчится, оставив её одну, как и все, кого Ижка когда-либо любила. Мать… Бабушка… вот теперь и он… Ушёл и унёс с собой её сердце. И от этого сжалось горло, сотрясая плечи в беззвучных рыданиях.
Ведьма подобрала сумку с земли, нашла пустой пузырёк, сунув его между мешочками с зельями. Оглянулась ещё раз в сторону, где волка и след простыл, и, словно не на своих ногах, побрела в сторону дома.
Миновала и колодец, у которого днём чуть ли не все деревенские собирались, перемывали косточки, рассуждали о воле и каре богов, что не слали дождя уже долгое время, или наоборот. Шла девушка, поглядывая на тёмные в ночи окна, слушала тишину, в которой ни пёс не залает, ни кот не мяукнет.
И на спине словно взгляд чужой чувствовала. А оглянешься – никого. И волей-неволей то замедляла шаг, пытаясь разглядеть в темноте сбежавшего волка, то ускоряла, ловя себя на том, что сердце сжималось от дурного предчувствия.
И уже во двор Ижея бегом вбежала.
Буркнул пёс, высунув голову из конуры. Впился в хозяйку внимательным взглядом Малёк.
- Мр-мяу?! – отвлекаясь от вечернего умывания, словно спросил кот.
- Да ничего! Так… помстилось! - отмахнулась ведьма, закрыв калитку и глядя куда-то в темноту. Пустую темноту.
Никого! Ни друга, ни врага! Ни злодея, ни доброжелателя. Пусто в этой темноте. И на душе становилось пусто. Кто-то за плечом шептал: «Не жди. Не придёт он. Что хотел от тебя – получил. И не нужна ты ему больше. Не вернётся. Уйдёт к таким же, как сам…»
И как ни старалась Ижея отмахнуться от этого голоса, а горло сжималось.
Чего она ждала? На что надеялась? Зачем поверила?
Но едва вошла в дом, как следом в дверь поскреблись. Кот?
- Кто? – всё же спросила Ижея прежде, чем открыть.
- Я это! – отозвался глухо и тихо Яррей. – Брось мне рубашку какую!
Ижка улыбнулась, на душе легко стало. Вернулся. Пришёл. Не сбежал! Ижея быстро нашла приготовленные с вечера вещи. Сунула в щель приоткрытой двери и замерла. Неужто и правда Яррею она так важна, что не ушёл? Неужто не бросит?
Едва дверь открылась, а Ижка всё так и стояла – страшась пошевелиться. Страшась, что привиделось ей, что моргнёт – исчезнет её оборотень. Что не любимый, а подменыш в дом пришёл её…
Яррей посмотрел ей в глаза, внимательно, чуть прищурившись. Заглядывал ей в душу, нежностью разгоняя самые чёрные сомнения.
