— Нет, Том заслуживает и подарков, и угощения. Я боюсь, что ты решишь, будто это все, что ему нужно.
— Можешь не волноваться. Я как раз занимаюсь организацией трастового фонда, который обеспечит Тому образование и вообще все его будущее, что бы ни случилось с фирмой «Гилберт».
— Я не об этом.
— Чего же ты хочешь? Хорошие отступные за развод? Половину моего состояния за твое сотрудничество?
Развод? Разумеется, о чем еще, как не о сделке такого рода, может думать такой человек, как Мэтт? Он наверняка намерен уладить эту старую неприятность, расчистить путь для новой счастливой жизни. Для поисков другой жены, такой, которая не станет обременять его запутанными историями из семейного прошлого. Наверняка у него уже кто-нибудь есть на примете…
— Мне не нужны твои деньги, — проговорила она, пытаясь заглушить свои внутренние терзания. — Наш мальчик так долго был без отца.
— И я не хотела бы, чтобы в этой роли выступал некий дяденька, сваливающийся ему на голову раз в году под Рождество. Такой веселый Дед Мороз.
Внезапно она почувствовала себя так плохо, что быстро поднялась с места — надо скорее выйти на воздух, глотнуть кислорода…
— Постой, мы же ни о чем не договорились. Я делаю все, как ты хочешь, но пока ничего не получил взамен.
— Неправда, я тебе отдала все.
Она отдала ему свое сердце, когда ей было всего восемнадцать, потом свое тело и всю свою жизнь, пожертвовала величайший день в жизни каждой женщины, обменяв сказочную свадьбу на пятиминутную церемонию в мэрии только потому, что он заверил ее, будто после свадьбы они никогда не расстанутся.
— А ты отказался от всего этого ради удовлетворения своей мужской гордости. — Флер высвободилась из его рук. — Пришли мне по электронной почте место и время нашей следующей встречи. И в другой раз постарайся держаться ближе к теме, а не переходить на личное. А я скажу Тому о празднике, на который нас пригласила Эми Гэлем.
— Не забудь записать в свой ежедневник ужин у Кей и Дона Ревенскаров в пятницу в семь тридцать.
— Не испытывай свою судьбу, Мэтт.
— И ты свою, Флер.
Глава седьмая
Вернувшись домой, Флер обнаружила отца лежащим на полу теплицы. Он был в сознании, но не мог пошевелиться и безуспешно пытался что-то сказать. Апоплексический удар, думала Флер, набирая номер «скорой» на своем мобильном. В свое время она проходила курсы первой медицинской помощи и знала, что, если больному в таком состоянии квалифицированная помощь будет оказана в течение часа, его шансы на выздоровление значительно увеличиваются. Но как знать, сколько времени отец пролежал? Хочется надеяться, не больше двадцати минут…
— Не волнуйся, папа, — проговорила она, накрывая его своим пальто, — врач уже едет. Все будет хорошо.
Он снова попытался что-то сказать, и Флер не нужно было вникать в его бормотание, чтобы понять — он пытается сказать ей, что растения гораздо важнее. Она не стала просить его не думать о подобной ерунде, а легла рядом с ним на полу, крепко обняв, и зашептала:
— Прости меня, папа. Я больше никогда не буду лгать тебе, никогда…
Она повторяла эти слова, прижимая свою мокрую от слез щеку к его щеке, до тех пор, пока не приехала «скорая», потом отвечала на вопросы врача, беспомощно наблюдая, как медики ставят ему капельницу.
— Флер!
Она подскочила на месте, услышав за спиной голос Мэтта.
— Уходи, ты только расстроишь его еще больше.
— Извини, просто я увидел «скорую» и решил…
Он подумал, что что-то случилось с Томом! Флер протянула руку и погладила его плечо.
— Сердце?
— Удар, наверное. — Она резко отдернула руку. — Доволен? Ох, да закрой же ты дверь, ты погубишь все наши труды!
Флер имела в виду, что ему следует закрыть дверь, выйдя отсюда, однако Мэтью остался, и ей, несмотря ни на что, это было приятно. И когда он подошел к ней и взял ее за руку, она не стала его отталкивать. Так они и простояли все время, пока врачи хлопотали над отцом. Наконец один из них сказал ей:
— Теперь его можно везти в больницу. Вы едете с нами, мисс?
— Да, я поеду на «скорой».
— Я поеду за вами на своей машине, — проговорил Мэтт. — Тебя потом надо будет отвезти домой.
— Я шесть лет справлялась сама, без твоей помощи, обойдусь и на этот раз.
Она оттолкнула его и вышла следом за носилками с отцом, не оглядываясь.
Однажды он послушался ее, когда она просила его не вмешиваться, и то была его ошибка, повторять которую он больше не намерен. Он аккуратно закрыл за собой дверь теплицы и отправился в дом. Черный ход не был заперт, и Мэтт прошел на кухню, чтобы убедиться, что ничего не оставлено на зажженной плите или в духовке, что в гостиной не затоплен камин. Удостоверившись, что и в доме все в порядке, он почесал за ухом собаку, запер садовую дверь и в обход всего дома направился к своей машине. У главного входа он увидел какого-то человека с папкой в руках, который, видимо, только что позвонил в дверь и дожидался, пока ему откроют.
— Мистер Гилберт? — Поскольку Мэтт не ответил ему ни да, ни нет, он продолжил: — Я Дерек Мартин из компании «Мартин и Лорд». Я пришел оценить имущество по просьбе банка.
— Сейчас?
— Мисс Гилберт ожидает меня к девяти тридцати. Я, наверное, пришел немного раньше.
— У вас есть какое-нибудь удостоверение личности? Письмо с инструкциями от банка?
Тщательно проверив документы, Мэтт сказал:
— Мисс Гилберт пришлось срочно уехать. Вы должны будете осмотреть дом внутри или только все хозяйство снаружи?
— Я должен просто осмотреть дом, расположение комнат. Потом и участок тоже. Мы составим самый общий план владений — кто бы ни купил его, новый хозяин наверняка все снесет, чтобы построить что-нибудь другое.
Мэтт попытался позвонить Флер, чтобы узнать, что ему делать, но она, должно быть, уже была в больнице и оставила доступной на телефоне только свою голосовую почту. Если он не пустит оценщика на участок, это никак не улучшит отношения Флер с банком… Немного поколебавшись, Мэтт оставил ей сообщение и повел агента в дом.
Да, его мама была права. Дом Гилбертов мог бы стать уютным семейным гнездом. Большая кухня, гостиная с широкими французскими окнами, выходящими в сад, величественная столовая, где предки Флер давали свои знаменитые обеды, — даже отчетливые следы бедности и запустения не могли испортить очарования старинного дома.
— Ого, вот это действительно впечатляет, — проговорил агент.
