Вот под такие мысли я и засыпала, погружаясь в вязкий омут тяжелого сна, едва не упустив тот момент, когда приняла твердое решение дать Безымянному новое, подходящее ему имя.
V глава: Кое-что из жизни фейри
Проснувшись ближе к полудню, я обнаружила, что в квартире одна. Послонявшись по комнатам в одной пижаме и наконец обретя некое подобие цели, поплелась в ванную приводить себя в порядок. При свете дня произошедшее ночью казалось какой-то дикой галлюцинацией, но узса — браслет-татуировка на запястье — утверждал обратное. Значит, рано или поздно Безымянный снова появится. На повестке дня обозначилась острая необходимость совершить вылазку в ближайший продуктовый магазин. Наверняка мужчину придется чем-то кормить, а в доме ничего кроме воды из-под крана и «Дошираков» с майонезом не завалялось. Да и зубную щетку ему наверное нужно прикупить.
Нацепив на голову бейсболку и солнечные очки на пол-лица, я выскочила под палящее солнце и бодро зашагала по тротуару. Знойный летний ветерок совсем не приносил прохлады, а лишь лениво заигрывал с воланами короткого сарафана. По счастью, в магазине, особенно в отделах с холодильными установками, царила спасительная прохлада.
— Что за лето?! — жаловалась дородная женщина в возрасте, по-видимому, своему мужу. — Словно мы не на севере России, а в какой-нибудь Бразилии.
— Где много-много диких обезьян, — не удержался от цитирования бессмертной классики мужчина и хохотнул.
— Где много-много старых дураков, — возразила женщина, сильно страдавшая по причине лишнего веса от высоких температур и потому не разделяющая мужниного веселья.
Стянув бесболку и сдвинув солнечные очки на лоб, я стояла неподалёку и обмахивалась кепкой словно опахалом. Наконец, перестав мучиться от жары, я расслабилась, беззаботно курсируя из отдела в отдел и совсем не смотря по сторонам.
Я поняла, что что-то не так, только войдя в подъезд и сопя от напряжения, поднявшись на второй этаж. Множество забитых доверху пакетов разве что не свисали с ушей, заставляя сосредоточить все силы на том, чтобы поскорее добраться до квартиры. Потому резкий толчок в спину, который практически прибил меня к стене лестничной клетки, оказался полной неожиданностью. Я только ахнула, придавленная кем-то сверху, и хаотично задергалась, пытаясь увернуться от нагло зашаривших по телу рук.
— Сука, как же я тебя хочу, — забормотал срывающимся от нетерпения голосом кто-то за спиной, лихорадочно задирая подол сарафана.
Я в панике задергалась ещё более отчаянно, но неопознанный урод так навалился на меня, что я лишь оцарапала щеку о шероховатый выступ неровно покрашенной стены.
— Ну? Чего ты там возишься?! У меня уже яйца посинели. Давай быстрее, а то кто-нибудь пойдет. Я тоже хочу успеть засадить.
Поняв, что нападавших как минимум двое, я оцепенела от ужаса, а затем в голове словно что-то щелкнуло, и я почувствовала внезапный прилив сил. Уперевшись руками в стену, оттолкнула спиной насильника и, извернувшись, попыталась броситься вниз по лестнице, спотыкаясь о рассыпавшиеся под ноги продукты. Меня как кипятком ошпарило, едва я наткнулась на растерянный взгляд одного из нападавших, выскочившего наперерез. Им оказался худой и долговязый с выпирающим кадыком и водянистым цветом каких-то шальных глаз парень. Он меньше всего походил на того, кто бы мог отважиться на столь мерзкое и жестокое деяние. Самое ужасное, что я узнала его. Парень учился в местном колледже и жил в соседнем высотном доме. Он стоял, перегородив мне путь и, кажется, не знал, что ему делать. Я резко обернулась, столкнувшись взглядом с еще одним своим знакомым. Очередной недоботаник среднего роста, но куда более крепкий и плечистый, явно склонный к полноте и прыщам. Парня, кажется, звали Гриша, и все, кто его знал, утверждали, что кроме компьютера и фастфуда Гришу ничего не интересовало.
Мы таращились друг на друга в тупом недоумении, тяжело дыша и боясь шелохнуться.
— Вы что, с ума сошли? — тихо, почти шепотом, выдавила я из себя в надежде, что у парней прояснится в мозгах и они оставят меня в покое.
Но с моим голосом явно было что-то не так. Едва я заговорила, как взгляд их ещё больше остекленел, а затем вдруг вспыхнул таким яростным животным вожделением, какое, должно быть, встречается только у больных бешенством зверей. Их затрясло крупной дрожью, а в уголках губ проступила пена. Больше всего они напоминали сейчас зомби, одержимых единственной целью — утолить терзающий их плотский голод.
Понимая, что спастись едва ли есть возможность, я снова было метнулась вниз, но едва насильники поспешили наперехват, резко изменила направление и побежала вверх, по крутым ступеням, попутно давя в себе инстинкт позвать кого-нибудь на помощь. За спиной слышались мат и неслаженный топот быстро приближающихся преследователей. Было так страшно, что в какой-то момент горло сдавил спазм, и я смогла только с хрипом втягивать в легкие воздух, заставляя себя не сдаваться и бежать еще быстрее.
Наш девятиэтажный дом заканчивался техническим полуэтажом с закрытой на навесной замок дверью, которая вела на чердак, а затем и на крышу. Здесь всегда было темно и пахло застоявшейся водой. Вцепившись руками в перила, я в ужасе таращилась в темноту, понимая, что бежать дальше некуда. Болезненно заныло плечо, когда холодная, словно кусок льда, рука сдавила его, попутно захватив тонкую бретель сарафана и начав остервенело дергать, в конечном итоге порвав. Я рефлекторно попыталась удержать начавшую сползать с груди ткань, но от толчка в спину упала на ступени, сильно ударившись. Попыталась подняться, но уроды снова толкнули меня и, схватив за ноги, слаженно потащили вниз, прямо по обшарпанной лестнице.
Неожиданно все прекратилось. Игнорируя боль, я встала, попутно удивляясь, почему на лестничной клетке вдруг наступили сумерки? Липкий серый дым, как туман или дыхание пожара, поднимался от пола и мягко обволакивал пространство. Он оказался довольно плотным и сильно снижал видимость. Впереди я различила лишь три силуэта. Один — двухметровый и широкоплечий, с развевающимся будто на ветру плащом, и двое разного роста, но одинаково сутулых, застывших в испуганном напряжении.
— Нет! — только и успела я выдохнуть, на долю секунды опоздав с осознанием.
На пол бесшумно осыпались две кучки пепла. Липкий серый дым стал таять, унося с собой даже эти скудные следы чужой оборванной жизни. Безымянный обернулся и внимательно посмотрел на меня.
— Нет, не может быть, — снова прошептала я, пытаясь осмыслить произошедшее и все еще надеясь на обратимость случившегося. — Что… что ты с ними сделал?
— Ты знаешь, — в полном спокойствии, ничем не проявляя и малейшего душевного волнения, ответил сид.
— Ты что, в самом деле их убил?
— Обернул тленом. Тлен к тлену, пепел к пеплу — как любят говорить ваши жрецы.
— Но зачем?! — поразилась я бессмысленной жестокости. — Разве ты не мог их на время вырубить? Или просто прогнать?!
— Пойдем, — не спеша с ответом, Безымянный взял меня за руку и повел наверх, в самую тьму последнего технического полуэтажа.
