‒ Балти, не томи! ‒ не выдержала всех разглагольствований кузена. Вот кто мог поспорить с инквизитором в изощренности пыток. ‒ Говори скорее!
‒ Понимаешь…
Новый стон инквизитора отвлек его бестолковое величество. На всякий случай запустила в Деннели подушкой, чтоб не мешал. Но подушка был схвачена и возвращена на место одним движением инквизиторской руки.
‒ Э-э-э… ‒ наблюдавший за нашими пассажами король, попытался вернуться к утраченной было мысли. ‒ Ты так усердно просишь Эйда снять с тебя печати, даже не подозревая, что это безумно неприличная просьба.
Выкрутился-таки, подлец!
‒ А поставить их на меня было очень прилично?
‒ Это случилось непроизвольно! ‒ воскликнул Деннели, а в его голосе послышалось отчаяние. Мне стало его от чего-то даже жалко. Неожиданно по отношению к инквизитору.
‒ Пойми же ты, наконец! ‒ снова заговорил Эйдан. ‒ Это не те печати, про которые ты думаешь!
Я совсем перестала понимать то, о чем говорил инквизитор.
‒ Но из-за них я практически не могу колдовать…
‒ Эйд… ‒ на этот раз Балти выглядел серьезным, он отставил поднос, забрав оттуда кружку с бульоном, направился ко мне. ‒ Видишь ли, малыш, это печати не ведьме, а возлюбленной. Своего рода метка от измены.
‒ Что?!
‒ Вот попей-ка, тебе полезно будет, ‒ кузен заботливо протиснул мне в ладони кружку с густой жидкостью. ‒ Понимаешь, если бы ты проявила смекалку, то сняла бы эти печати сама.
‒ Как…
‒ Боги! ‒ еще немного, и король в раздражении опрокинет кружку мне на голову. ‒ Ты точно училась премудростям у знаменитой Хатры Матаир или только пыль смахивала с ее вековечных комодов?
‒ Ваше величество, ‒ инквизитор приблизился с серьезным и почти виноватым видом. ‒ Позвольте, я сам все объясню, леди Невиль.
‒ Ты так долго объяснялся, что уже бульон остыл! ‒ посетовал Балти, словно курица-наседка, пытаясь в меня влить хоть толику жидкости. Пришлось поддаться: само величество старается во благо моего здоровья.
‒ Но это моя проблема…
‒ Нет! Это проблема идиотизма моих родителей, ‒ лицо короля было серьезным. ‒ Если бы не их дурость неимоверная, сейчас вот этой вот глупости не было.
‒ Дай мне с ней поговорить!
‒ Видишь ли, Риад, ‒ не обращая никакого внимания на Деннели, продолжал говорить Балти. ‒ После того, как на тебе проявились печати, Эйдан, как приличный человек, должен был на тебе жениться.
Слова стали доходить словно сквозь вату. Голова пошла кругом, лица кузена и инквизитора стали расплываться перед глазами. Я даже попробовала сморгнуть раз-другой наваждение, но не помогло.
‒ Что, впрочем, он и собирался сделать, ‒ голос Бальтазара издалека пытался донести до меня некую суть, но я уже слабо понимала, какую именно. ‒ Однако, у моего батюшки на него были совсем другие планы… как и на тебя.
‒ Какого черта?! ‒ уже не видела лица Эйдана Деннели, но еще узнавала его слишком низкий голос.
‒ Я не виноват! ‒ а вот это уже Балти оправдывается. ‒ Это все ведьма придумала, сказала влить в Риад любыми способами, вот я и постарался.
Вот я дура такая! Знала, что ведьминым бульонам доверять нельзя ‒ что они не варят, все равно получается зелье. И Балти… ох и задам я ему, как только проснусь…
‒ Почему же она сама не напоила девушку? ‒ продолжал злиться Деннели.
‒ Ну, кузина доверяет только мне, чем я безоговорочно и пользуюсь. Пусть отдохнет, ее завтра ждет тяжелый день, а Риад еще не до конца восстановилась.
‒ Что? ‒ едва доходящий до разума голос Эйдана звучал зло. ‒ Все ваши планы?
‒ Еще какие! Но в разбитом состоянии ее видеть не должны.
Глава 9
В этот раз я проснулась отдохнувшей в полной своей мере. Ни ломоты тебе в теле, ни боли в мышцах. Даже голос ко мне вернулся, специально покричала и спела песенку.
‒ А-а… ‒ раздалось рядом, пока я горланила песенку пьяного дровосека. Слова застряли в горле, а я подпрыгнула от неожиданности.
‒ П-прошу п-прощения… ‒ передо мной с совершенно несчастным видом стояла молоденькая горничная. ‒ На сколько я помню, в этой песне еще пять куплетов, в-вы не могли бы сократить ее?
‒ Э-э… ‒ до меня все еще с трудом доходило происходящее. Как-то в последнее время примелькались Балти с Эйданом у моего ложа, что видеть новое лицо было совсем непривычно. ‒ Конечно! Простите меня… пожалуйста.
‒ Дело в том, что его величество и их милости очень просили привести вас в надлежащий вид, когда вы проснетесь.
‒ А давай мы притворимся, что я еще не просыпалась. Аккуратно лягу на подушку, накроюсь одеялком… Нет?
Девушка виновато улыбнулась.
Или ситуация за последние несколько часов кардинально изменилась, или Я настолько ужасно выгляжу?
‒ Сколько я спала? ‒ уточнила на всякий случай.
‒ Немного, но достаточно, чтобы все ваши… ‒ тут она потупила взор. ‒ Ваши девушки несколько раз уже закатывали скандал.
Последние слова служанка произносила шепотом, оглядываясь на дверь, а потом выпучила глаза и доверительно сообщила:
‒ Один раз даже в голову его милости Хаттара прилетел цветочный горшок.
Узнаю темперамент рыжеволосой Хигрид.
‒ Но самой опасной оказалась девушка…
‒ Со спицами? ‒ решила я помочь горничной выйти из замешательства.
‒ Нет, ‒ отрицательно покачала головой та. ‒ С гребешком!
Вот тебе и «в тихом омуте»! Нет, я, конечно, понимала, что малышка Ульрика меня еще удивит, но чтобы настолько!
‒ А чем она отличилась? ‒ осторожно задала вопрос.
‒ Причесала его милость Хаттара.
‒ О! ‒ только и сумела выдать я. ‒ Это, наверное, оказалось невероятно… опасное мероприятие.
‒ Понимаете, причесала она его и правда хорошо, а то его милость, как бы это правильно сказать, давно за собою не ухаживал.
‒ Это же хорошо? ‒ и тут же поняла, что сказала глупость, поспешив исправиться. ‒ В смысле хорошо, что причесала.
‒ Не совсем, ‒ девушка совсем понурила голову. ‒ Он, как увидел себя в зеркале ‒ остолбенел.
