— Мне кажется, ты немного кривишь душой, — говорю еще до того, как успеваю подумать. — Потому что чуть меньше двух лет назад ты меня спас. Не хуже, чем благотворительный фонд. И даже позволил мне учиться.
Булат отодвигается, чтобы позволить официанту опустить перед ним тарелку, при этом не прекращая сверлить меня взглядом.
— Ты была никому не нужной, одна в чужом городе. Перед сыном Лескова все двери открыты, но он предпочитает создавать себе проблемы и вмешивает в них тех, кто рядом. Например, тебя. По-моему, не достойно сочувствия.
Мне всегда было трудно с ним спорить — у Булата находятся железные аргументы — но сегодня обязана попытаться. Ради Антона.
— Успешность родителей не делает его хуже других. Антон запутался, и я просто хочу ему помочь. Не потому что мы встречаемся и я считаю, что он заслуживает особого отношения. Я бы сделала это для любого, кто мне дорог. И не задумываясь, сделала то же для тебя. Использовала любую возможность, чтобы помочь.
— Меня никому не нужно было спасать, потому что я никогда не позволял поступать себе безответственно, — резко произносит Булат.
— Я знаю.
Пауза, повисшая между нами, сгущается с каждой секундой, учащает дыхание, начинает давить. Я обнимаю ладонями запотевший стакан с соком, вращаю его, чтобы отвлечься.
— Я уже сказала, что ты мне ничего не должен. Я пришла именно к тебе потому, что отчаялась, а еще потому что в моих глазах ты всегда поступаешь справедливо, даже если поначалу так может не показаться. Наверное, это и есть доверие. Пусть сейчас мы не общаемся, но я по-прежнему тебе доверяю.
— Антон игроман и балуется порошком, — произносит Булат, не выпуская меня из под прицела своего взгляда. — Он совершенно не умеет нести ответственность.
— Тогда, может быть, пришло мое время этому научиться. — Я не удерживаюсь от неловкого смешка: — Рядом с тобой у меня плохо получалось. Наверное, и сейчас не слишком выходит, но я правда стараюсь как могу. Просто изменить себя оказывается невозможно.
— Тебе это и не нужно.
Официант кладет перед Булатом счет, заставляя меня отвести глаза. Тело превратилось в оголенный нерв, явственно ощущается бурление крови под кожей. Он считает, что мне не нужно себя менять. По его мнению, я хоороша? Тогда почему бросил меня тогда? Заставил учиться жить заново?
Булат, конечно, не позволяет мне оплатить, и мы одновременно встаем со стульев.
— Куда тебя отвезти?
Я прячу смущенную улыбку, мотаю головой.
— У меня через час смена начинается. Здесь всего одна станция пешком. Прогуляюсь.
Булат с секунду удерживает мой взгляд, но, разумеется, ни на чем не настаивает. Надеюсь, он не понял, что я просто боюсь снова окунуться в его запах, после которого мне неделями придется сражаться с восставшими воспоминаниями.
Я ухожу, не дожидаясь, пока он сядет в машину. Слишком тяжело. Когда-нибудь станет легче? Наверное. Знать бы когда.
Только когда я прихожу на работу, и моя напарница Римма спрашивает, почему у меня такой потерянный взгляд, я вспоминаю, что Булат так и не ответил, удовлетворит мою просьбу или нет.
Впрочем, о его решении я узнаю уже следующим вечером, когда мне звонит Антон. Потерянно спрашивает, как у меня дела, и отменяет наш поход в кино, говоря, что мы можем пойти туда завтра, потому что покера у него не будет. На мой вопрос, что у него с голосом, отвечает, что принял решение сказать отцу о потерянных деньгах, и сейчас находится на половине пути к родительскому дому.
Я несколько минут сижу с погасшим телефоном, пытаясь побороть предательский зуд в глазах. Вновь разблокирую экран, разворачиваю окно сообщений. Знаю, что Булат не ответит мне, но сейчас мне этого и не нужно. Я просто должна ему это написать.
«Спасибо».
15— Выжимай газ сильнее, не бойся.
Я стискиваю гладкую кожу руля и настойчивее вдавливаю педаль в пол. Машина с урчанием подается вперед, отчего плещущийся в животе восторг начинает закипать. Сейчас идеально все. Автомобиль слушается меня, как свою хозяйку, солнечные лучи ласково щекочут щеку через боковое стекло, в салоне витает любимый запах, а рядом сидит он.
— Руку держи вот здесь, — Булат накрывает мою ладонь своей и перемещает ее выше по рулю.
Я кошусь на свои предплечья и смущенно улыбаюсь: кожа покрылась мурашками. Его жест не похож как наставление, он полон интимности.
— У тебя отлично получается, Таисия, — добавляет Булат, когда я смело обгоняю глянцевый синий кабриолет. — Ты хороший водитель.
Я поворачиваю голову и смотрю на него. Не могу упустить шанс увидеть в его глазах одобрение и тепло. Оказываюсь вознаграждена — Булат почти улыбается. В эту секунду я точно знаю, что он гордится мной.
Разочарование — вот, что я чувствую, когда открываю глаза. Несколько секунд смотрю в потолок, не в силах распрощаться с очарованием ускользающего сна. Даже жмурюсь, наивно надеясь, что случится чудо, и я еще смогу туда вернуться. «Мы ведь не доехали, — отчаянно стучит в голове. — Я должна была увидеть Акбаша».
— Котенок, — сонно раздается справа, и в ту же секунду дыхание Антона касается моего плеча. — Проснулась?
Он целует мою ключицу, пробирается к шее. Призрачная улыбка Булата окончательно меркнет, возвращая меня в реальность, в которой нет ни тепла автомобильной кожи под пальцами, ни его запаха, ни кипения в животе. За прошедшие две недели Булат снится мне уже в третий раз, превращая последующий день в борьбу за возвращение равновесия.
Я перехватываю ладонь Антона и, делая вид, что не заметила его намерения заняться сексом, выскальзываю из кровати.
— Ты можешь еще поспать. Как выйду — сделаю нам кофе.
Антон не отвечает — лишь слегка хмурится, чем вызывает во мне очередную вспышку угрызений совести. Он умный, и конечно, не может не замечать то, что в последнее время между нами все иначе.
Вчера перед сном я отказала ему в сексе, и позавчера тоже. На вопрос «что со мной», а я не нашлась, что ответить. Соврать не смогла, а сказать правду — тем более.
В нашу последнюю близость я никак не могла настроиться, хотя Антон очень старался: уделял много времени прелюдии, засыпал комплиментами. А потом это случилось: я пустила Булата в наш секс. Представила его вместо Антона. Всего пара минут — у меня случился оргазм.
Сейчас я боюсь, что это повториться. Что я снова изменю Антону с Булатом, пусть даже и мысленно. Разве он этого заслуживает? И не только он — кто угодно. Это же самое настоящее предательство.
Я делаю воду холоднее, чтобы привести себя в чувство и заодно избавиться от призраков сна. Всего несколько встреч с «До», взглядов глаза в глаза, прикосновений — и меня развернуло назад, тащит по залитому слезами полу в темные омуты прошлого. Я стараюсь удержаться, упираюсь ногами, но пока все тщетно.
