Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
– Ты где остановился?
– В «Редиссон Блю Роял».
– С ума сошел, что ли? Или шутишь?
– Ни то, ни другое! Вот встретимся, расскажу!
– Встретимся, конечно, о чем речь!
– Давай через два часа в отеле!
– В «Редиссоне»?
– Ну конечно! Закажем шикарный обед, выпьем и поговорим по душам. Веришь, казалось бы, много друзей и родни, а поговорить практически не с кем, кроме тебя.
– Давидик, я так рад! Мне тоже надо многое рассказать…
Мирослав без сожаления оставил работу, переоделся и отправил сообщение Анетте: «Я уехал в Стокгольм на встречу с Давидом. Вернусь, вероятно, поздно». И чуть помедлив, добавил: «Целую».
Хотел было сесть за руль, но подумал, что не сможет выпить, а так хотелось… И вызвал такси.
Давида он увидел сразу. Тот прохаживался вдоль по улице возле отеля. Высоченный, крупный, яркий! Сердце зашлось от радости.
– Давид!
– О, друг!
Они обнялись.
– Ты действительно тут остановился?
– Обижаешь! Я дешевые понты не признаю. Я, брат, наследство получил. Офигенное!
– От кого?
– От дядьки из Лос-Анджелеса.
– Ну, поздравляю, друг! И что теперь? Будешь его проматывать? – со смехом спросил Мирослав.
– Ну, кое-что, конечно, промотаю, а как иначе! – подмигнул ему Давид. – Но только немножко. А пока осмотрюсь… Ну, пошли, ты как предпочитаешь, обедать в номере или в ресторане?
– Давай лучше на набережной, погода хорошая, а я целыми днями торчу в мастерской, сам понимаешь…
– Как скажешь, друг!
Давид спросил у портье, в какой ресторан на набережной лучше пойти.
Они заказали роскошный обед, выпили виски. Давид пристально посмотрел на друга.
– Брат, что с тобой?
– А что со мной?
– Мне не нравятся твои глаза… В них появился какой-то скандинавский туман, и какие-то они тоскливые… Ты что, замучен тяжелой неволей?
Мирослав вспыхнул.
– Ты о чем, Давид?
– Вон как вспыхнул, разозлился, стал похож на себя прежнего. Зря ты, Мирек, продался этой бабе! Не твое это… Ты хоть и талантище, но уж больно скандинавская почва не твоя. Краски тут не твои, брат! Вот после Мексики ты ожил, совсем другие мотивы появились, а твои танцовщицы, это же истинный шедевр… И любви у тебя нормальной нет… На что может вдохновить такая женщина? Ты уж прости, но… Я не верю, что у тебя нет другой. А если нет, ищи, а то пропадешь к чертям!
– Я уже нашел… – понурился Мирослав. – Но я же связан по рукам и ногам. Но давай не будем об этом говорить. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь в роли богатого наследника?
– Немножко странно пока, если честно. Но я никому ничего не говорю из родни и ближнего круга.
– Чтобы не завидовали?
– Именно! Знаешь, дядя Тигран был мудрый старик. Он год назад вызвал меня к себе и сказал: Давидик, ты самый бескорыстный из всей родни, самый ученый и самый добрый. Но и самый глупый в делах. Поэтому я почти все оставлю тебе. И научу, как тебе жить дальше, когда разбогатеешь. Чтобы остальная жадная родня тебя не схавала, я уже сейчас перепишу на тебя все, что тебе полагается. Я, конечно, и родне твоей кое-что оставлю, и не так мало, ну, чтоб тебе они жизнь не отравили. Настоящее наследство ты получишь через два года, а на то, что получишь официально, станешь учиться быть богатым.
– Как это? – засмеялся Мирослав.
– Он сказал: пусть родственники считают тебя идиотом, транжирой, это не должно тебя задевать. А ты поезди по миру, живи в лучших отелях, утоли какие-то свои молодые желания, а потом, когда получишь права на основное состояние, мой тебе совет: не лезь в коммерцию, в бизнес, это не твое! Ты займешься моей картинной галереей, я собрал прекрасную коллекцию армянской живописи и скульптуры. Езди по миру, собирай то, что осталось и в Армении, и в других странах, в других наших диаспорах… Это благородное дело, мальчик! Я свое состояние нажил не слишком праведным путем, но всегда любил и помнил свою родину. И по сей день у меня душа болит, когда я вспоминаю о том, что наш Арарат находится в Турции… Поощряй какие-то добрые начинания в Армении, и ни в коем случае не доверяй потомству Ануш!
– А кто такая Ануш?
– Его сестра.
– Ничего себе история, прямо как в романе…
– Да уж! Дядя Тигран умер через неделю после этого разговора, но особых дрязг не возникло, так как этот мудрец всей родне оставил по миллиону долларов. И мне тоже. Все, конечно, считали, что его состояние в разы больше, но им предъявили его якобы долговые обязательства и так далее, а я через год смогу начать пользоваться основными средствами. Вот такая вот сказочная история, друг мой Мирослав!
– Да, не слабо! А как ты отнесся к идее собирательства армянских шедевров?
– С восторгом! Ничего лучше и придумать нельзя было. Оставь он мне какие-нибудь заводы-пароходы, я бы не знал, что делать. А он оставил практически немереные деньги и, главное, направление в жизни.
– А ты разбираешься в изобразительном искусстве?
– Более или менее. Но у меня есть друг-художник…
– Тут скорее нужен искусствовед.
– Искусствовед есть. И это тоже наследство от дяди Тиграна.
– Да, он поистине мудрец, твой дядя Тигран. Что ж, старик, поздравляю тебя. И давай за это выпьем!
– Выпьем, конечно, выпьем, друг, но пока мы еще не напились, выслушай меня внимательно.
– Я слушаю тебя, Давид, с неусыпным вниманием, – улыбнулся Мирослав.
– Я хочу, чтобы ты работал со мной, был моим консультантом…
– Нет, Давид, это невозможно. Я не могу заниматься такими вещами. К тому же я в долгах как в шелках, и не могу все здесь бросить…
– Не могу или не хочу?
– Не могу. А хочу больше всего на свете. Я через пару лет расплачусь с долгами, а может, и раньше, и вернусь в Москву.
– В Москву?
– Да. Там живет одна девушка…
– Но если ты расплатишься с долгами, с чем же ты вернешься к своей девушке? С фигой в кармане?
– Не совсем. Я смогу заработать… За год соберу нужную сумму и сниму мастерскую…
– И чем ты думаешь в Москве без мастерской зарабатывать?
– Буду петь в ресторанах, – пожал плечами Мирослав. – И танцевать. Я это могу, мне не западло…
– А жить где собираешься? У девушки своей? А она готова пустить к себе ресторанного певца?
– Да нет, сниму что-нибудь. Не хочу ничем себя связывать.
– И много ты должен?
– Примерно еще сто тысяч евро.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
