— Да… да, простите, совсем забыла, — физичка заковырялась в ворохе тетрадей, выуживая из-под груды учебного материала нужный журнал. Положила на край стола, приглашая забрать самой.
Переступая через раскрытые рюкзаки, прошла меж рядами парт, ощущая спиной два десятка любопытных глаз. Протянула руку, забрала, обернулась, и сразу же наткнулась на него — прожигающий, словно азот, пристальный взгляд Набиева. Абсолютно не стесняясь, едва заметно подмигнул. Губы тронула лёгкая улыбка.
Реакция не заставила себя долго ждать — щёки предательски вспыхнули, я ощущала их жар и готова была провалиться сквозь землю, лишь бы не находиться сейчас здесь, и не ощущать тех эмоций, что неожиданно ощутила.
Раиса Семёновна что-то начала говорить, но я её не слышала — быстро прошмыгнула в обратном направлении, захлопнула за собой дверь и как девчонка чуть ли не вприпрыжку через ступеньку убежала на этаж ниже. Сердце колотилось как ненормальное. Что это сейчас было?
Конечно, ко мне и раньше клеились старшеклассники: бросали пылкие взгляды, кто посмелее отвешивали комплименты и даже приглашали на свидание, но всегда это либо забавляло, либо нервировало, но то, что произошло сейчас, не поддавалось никакой логике. Это удивило и обескуражило, настолько, что до конца рабочего дня я никак не могла выбросить из головы утренний инцидент.
Закончив уроки, собрала тяжёлую сумку с учебным материалом и, попрощавшись в учительской с коллегами, открыла дверь, столкнувшись нос к носу с Денисом Павловичем. От неожиданности сумка выпала, и книги посыпались на пол, больно ударяя по ногам.
— Простите, Яна Альбертовна, как я не вовремя, — завуч наклонился, помогая собрать рассыпавшиеся словари и тетради.
— У нас с вами уже сложилась традиция — сталкиваться, — улыбнулась, замечая, что Денис Павлович немного смутился. Видимо, вспомнил сцену у туалета.
— А… вы уже домой? — проворно собирая канцелярию, вдруг спросил он.
— Да, на сегодня достаточно, пожалуй.
— Что, совсем вымотали вас наши лоботрясы?
— Ну как вам сказать…
Услышав скрип двери, краем глаза заметила появившуюся в проёме кабинета директора фигуру Эммы Валентиновны, которая, словно хищный зверь из засады, наблюдала за нашим любезным диалогом.
— Я сейчас в РайОНО еду, может, вас подвезти?
— Денис Павлович, зайдите пожалуйста ко мне, — намеренно громко перебила директриса, и даже с места не сдвинулась, не давая бедолаге ни единого шанса для побега.
— Я сама доеду, спасибо, — забрав из его рук свои вещи, быстро улизнула.
Проблемы с Курагой мне точно не нужны, без неё головной боли хватает. Прям не школа, а Санта-Барбара какая-то. Физрук с буфетчицей заигрывает, директриса с завучем. «А училка на ученика запала», — шепнул внутренний голос, и я даже разозлилась на себя. Глупость какая.
Снова набрав в гастрономе сумку продуктов — вчерашнее же почти всё съели мамины друзья-собутыльники, едва перебирая ногами добралась до дома. Вид обшарпанной коммуналки сразу же испортил настроение. «Бомжатник» как уродливый нарост портил тронутый осенней позолотой район.
У подъезда собрался местный контингент: водрузив на колченогую табуретку доску с нардами, мужики громко переругивались, матерясь буквально через слово. Неподалеку сновала Тётя Нюся, развешивая сероватые простыни на протянутую меж двумя засохшими клёнами верёвку. На вытаптанном пятачке носилась дворовая шпана — мальчишки лет семи, не больше, гоняли залатанный мяч, вворачивая слова покрепче чем забулдыги с нардами.
Сломанные качели, разбросанные мимо урны бутылки, заваленные хламом трухлявые балконы.
И вот куда бы меня завуч подбросил? Сюда? Думаю, увидев, где я живу, у него сразу пропало бы всяческое желание делать столь опрометчивые предложения. Приличные люди этот район обходят стороной: сразу за домом частный сектор, а дальше всё — городское кладбище, промзона и бескрайние посадки. Клоака.
Толик как всегда сидел у открытого окна, и смолил неизменную "Приму". Быстро кивнув, скрылась в недрах тёмного подъезда.
Запах тушёной капусты сегодня перемежался с «ароматом» дихлофоса — даже сизое марево до конца не осело. В глазах защипало, а в горле сразу же образовался саднящий ком. Дина спокойно разгуливала по коридору, держа маленького Павлика на согнутом локте. Обхватив шею матери тонкими ручками, ребёнок как всегда монотонно хныкал.
— Яна, привет, с Павликом не посидишь часок? А то тёть Нюся занята. Мне на рынок срочно нужно сбегать, что-то там у Ремеза касса не сходится.
Я не успела и слова произнести, как она сунула ребёнка мне в руки и, схватив с гвоздя тонкий плащ, быстро убежала.
Мальчик сразу же заплакал, а ощутив, как животу потекло что-то теплое, чуть не разрыдалась я сама.
Мне было жаль бедного ребёнка, которого как котёнка швыряли туда-сюда, но я не записывалась ему в няньки — я тоже очень устала и мечтала просто отдохнуть.
Почему нельзя оставить с сыном родного отца? Он всё равно целыми днями сидит и ни черта не делает! Не умеет он с ребёнком обращаться — так научи! Хоть какая-то польза от этого трутня будет.
Дотащив тяжёлые сумки и Павлика впридачу, открыла дверь комнаты. За столом восседал какой-то потрёпанный мужик, громко прихлёбывая чай из моей кружки. Застиранная рубашка с короткими рукавами обнажала тощие ручки, спортивные штаны с пузырями на коленях, домашние тапочки в клетку, с обмахрившейся дыркой на большом пальце.
— Га-аль, — не отводя от меня глаз, застыл самозванец.
Мама быстро выскочила из нашей с Никой комнаты, заискивающе улыбаясь.
— А кто это к нам плисёль? — наклонившись, засюсюкала с Павликом, избегая моего свирепого взгляда.
— Мама, кто это? — теряя терпение, не совсем тактично указала на гостя пальцем.
— Яночка, познакомься — это Николай Фёдорович.
— Николай, — повторил мужик, расплывшись в щербатой улыбке. Протянул руку, и через несколько секунд убрал, когда понял, что пожимать её никто не собирается.
Бросая на мужика кокетливые взгляды, мама решила-таки пояснить:
— Мы познакомились с Колей в больнице, он долго лежал в инфекционном с воспалением лёгких, а я там полы мыла. Начали общаться, ну а что — мы люди одинокие… Сегодня его выписали, ну и вот… теперь мы с ним встречаемся, — мама жеманно повела плечами и даже немного покраснела.
— Надеюсь, Коля не будет жить с нами? — чеканя каждое слово, сквозь зубы прошипела я. Ответ был очевиден, и я готова была взорваться, сметая всё на своём пути.
— Ну Яночка, мы же взрослые люди… Николаша живёт в Бобровке, это почти пятьдесят километров отсюда, не будет же он ездить каждый день туда-сюда…
— Ты, наверное, шутишь? Мы и так тут друг на друге живём! Работа у Николаши есть, я надеюсь?
— Ну-у… сейчас он временно безработный… — замялась мать, впрерив взгляд в ухажёра, ожидая поддержки.
