«Мой дорогой Эдуард! Я слышала, что Шарль и Люсьен погибли 28 августа. Эжен тяжело ранен. Луи и Жан тоже погибли. Роза исчезла.
Наша мать плачет. Она говорит, что ты сильный, и просит тебя отомстить за них.
Я надеюсь, что твои офицеры не откажутся дать тебе отпуск. Жан получил орден Почетного легиона, последуй в этом его примеру.
Из одиннадцати наших, которые ушли на войну, восемь погибли. Мой дорогой брат, исполняй свой долг, все, что от тебя потребуют. Бог дал тебе жизнь и имеет право забрать ее обратно. Так говорит наша мать.
Мы обнимаем тебя от всего сердца и очень хотим увидеть тебя снова.
Пруссаки здесь. Молодой Жудон погиб. Они разграбили всё. Я вернулась из Г…, он разрушен. Это звери!
Теперь, мой дорогой брат, жертвуй своей жизнью. Мы надеемся увидеть тебя снова, потому что у меня почему-то есть предчувствие, которое велит мне надеяться.
Мы обнимаем тебя от всего сердца. Прощай и до свидания, если позволит Бог.
ТВОЯ СЕСТРАЗа меня и за Францию. Думай о своих братьях и о дедушке в ’70-м году».
А в книгах написано, что спартанские женщины и их добродетели исчезли из нашего мира больше 2 тысяч лет назад…
3 сентября 1914 г. немцы подошли к Парижу так близко, что гражданское правительство Франции выехало в Бордо. А 4 сентября положение на фронте казалось таким тяжелым, что значительная часть парижан бежала из столицы в южном направлении. 5 сентября школы в Париже были закрыты. Город, где еще не поседевшие мужчины помнили о тяжелых испытаниях 1870 г., ждал, прислушиваясь к приближавшемуся грому орудий.
Первое сражение на Марне началось, строго говоря, 6 сентября. Рассказ об этой битве должен быть вписан в Золотую книгу свободы рядом с рассказами о битвах при Марафоне и Саламине, о поражении Испанской армады и о битвах, которые создали и сохранили Американскую республику. К 10 сентября военная машина, не знавшая поражений после битвы при Садовой, была остановлена. Ее вожди отступали к реке Эна. Линия фронта уже не проходила в 12 милях от столицы; она отодвигалась от Парижа и остановилась в 60 милях от него. Британские войска доблестно внесли свой вклад в этот подвиг, но больше 90 процентов армии, по которой безуспешно бил захватчик, составляли французы. Их душой и руководителем был Жозеф Жоффр. Во время осады Парижа в 1870 г. он был вторым лейтенантом артиллерии, а в 1914 г. – генералиссимусом армий Республики. Это он накануне решающего сражения отдал приказ: «Каждая воинская часть, которая больше не может идти вперед, должна любой ценой удерживать занятые позиции или погибнуть на месте, но не отступить». Армия Третьей республики повиновалась и духу, и букве этого приказа.
В фатерланде уже были готовы медали в честь торжественного въезда Вильгельма Гогенцоллерна в Париж, но чересчур усердные мастера не нашли употребления для своих клише. Высочайший воитель пообещал себе, что пообедает в Люксембургском дворце, но этот обед так и не был съеден. «Выродившиеся галлы» выиграли великую битву.
Так был остановлен первый рывок прусской военной машины. Война не могла закончиться за три месяца, как весело кричали в августе жители Берлина, Гамбурга и Вены. Она замерла на одном месте и становилась долгой утомительной борьбой, которая требовала стойкости на многие дни, на месяцы, на годы.
В первый месяц войны французы ободряли себя большой надеждой на то, что, если только они смогут отбить первое наступление врага, помощь Англии и в первую очередь России сделает их победу несомненной и быстрой[329]. От этой помощи осенью 1914 г., несомненно, зависели победа или поражение французов. Но хотя давление русских на востоке, конечно, мешало немецким планам нового наступления на Париж на западе, надежды французов на Россию все время откладывались на будущее и наконец были разрушены навсегда. Неэффективность промышленности, омерзительная коррупция в финансовой сфере и даже предатели на высоких должностях – из-за всего этого московский царь как помощник очень разочаровывал французов, хотя миллионы славян отважно жертвовали собой на полях сражений в Польше. В 1915 г. французам пришлось узнать, как трудно прорывать линии укреплений, когда их обороняет противник, военное мастерство которого идеально отточил прусский милитаризм. Англия в это время медленно готовилась к борьбе. Армии Третьей республики были должны почти беспомощно стоять и смотреть на то, как русские, неся ужасные потери, отступали из Польши. Болгария предала свободу мира, а Сербия была полностью раздавлена. За победой на Марне не последовал более крупный триумф, на который надеялись французы. Широкая полоса траншей по-прежнему, как глубокая кровоточащая рана, пересекала Францию от Бельфора до моря. Так закончился 1915 г., и республика продолжала стойко держаться без жалоб.
И вот 21 февраля 1916 г., полностью отразив наступление России, немцы бросились на Верден, главную пограничную крепость французов. Захват Вердена, вероятно, стал бы для немцев большим шагом вперед к выходу на новую дорогу до Парижа – уже не через Бельгию, а по прямой линии через Шампань. Верховное командование тевтонов сосредоточило на этом участке столько артиллерии, сколько раньше не концентрировал никто даже в этой войне гигантов. Больше двух месяцев немцы бросали своих солдат на штурм Вердена так же безжалостно, как кочегар бросает уголь прекрасного качества в бушующий огонь топки.
Не однажды, а много раз их атаки были почти успешными, но дух Жанны Дарк развернул свое знамя над защитниками крепости. «Они не пройдут!» – отвечала живая стена французских фронтовиков-пуалю. Тевтонские снаряды могли их искалечить, но тевтонская доблесть не могла их сломить.
Немецкое наступление на Верден продолжалось всю весну и значительную часть лета, несмотря на то что нападающие несли ужасные потери. Командующим немцами формально считался наследник прусского престола. Поэтому открыто признать свое поражение для немцев значило нанести серьезный удар по престижу династии Гогенцоллернов. А потом, в июле 1916 г., недавно сформированные британские армии приготовились сражаться против немцев в Пикардии и Фландрии. Чтобы противостоять их ударам, немцы неохотно были вынуждены прервать боевые действия возле Вердена. В октябре 1916 и в августе 1917 г. французы несколькими быстрыми и сильными ударами вернули себе почти всю утраченную раньше территорию вокруг этой неприступной крепости.
