«Савинков так долго прожил среди шпионов и провокаторов, что, подобно герою одного из его романов, в конце концов сам не мог разобраться толком, кого он в сущности обманывает — своих врагов или самого себя».
(Р. Локкарт, английский дипломат и разведчик)
И снова речь пойдет о нашем старом знакомом — Борисе Савинкове.
После провала восстания в Ярославле он подался на восток, в Уфу, под крылышко Директории. Председатель которой Н. Д. Авксентьев отправил его от греха подальше с миссией во Францию.
Некоторое время Савинков болтался в Париже (считалось, что он ведет переговоры с представителями Антанты), а с началом советско-польской войны перебрался в Варшаву. Благо с Пилсудским он был знаком еще по гимназии.
В это время Савинков ухватился за идею «третьей революции». Кроме того, в Польше он спелся с С. Н. Булак-Балаховичем.
Отступление. Человек войны
Об этом персонаже стоит рассказать особо. Потому как это был типичный «человек войны», которому решительно всё равно, за кого и за что воевать.
Во время Мировой войны Булак-Балахович занимался диверсионными кавалерийскими рейдами в тыл немцев, был награжден тремя солдатскими Георгиевскими крестами и шестью орденами, закончил ее в чине штаб-ромистра[168].
В ноябре 1918 года начал воевать в составе Красной Армии. Воевал он лихо, но красные смотрели на него все более косо. Ладно бы его отряд просто грабил всех подряд — так ведь командир отличался еще и любовью к казнокрадству. И Булак-Балахович двинул к белым, где стал самым главным начальником во Пскове.
В городе его отряд прославился реквизициями, расстрелами и еврейскими погромами — причем Булак-Балахович принимал во всех этих развлечениях личное участие. Заодно он баловался и печатанием фальшивых керенок (благо это было нетрудно). Но, с другой стороны, отличался он и смелыми рейдами в тыл красных — правда, вся добыча, включая денежные суммы, оставалась в его отряде. В конце концов белые попытались его арестовать, но Булак-Балахович (к тому времени уже генерал) сбежал в Эстонию.
Широко прославился он тем, что 27 января 1920 года, находясь в Эстонии, попытался арестовать Юденича. Версии насчет причин тут разные. По одной из них, генерал собирался снова переметнуться к большевикам, а Юденича привезти в качестве «подарка» — чтобы прошлое не теребили. По другой версии — собирался получить крупную сумму денег со своего бывшего начальника…
В январе 1920 года Булак-Балахович попросился на службу к полякам, где снова занялся любимым делом — рейдами по тылам красных. Там-то он и сошелся с Савинковым, который возглавлял в Варшаве Российский политический комитет (РПК).
Осенью 1920 года отряды Булак-Балаховича были развернуты в Народно-Добровольческую армию (НДА). В лучшие свои времена численность НДА составляла, по разным оценкам, от 8 до 15 тысяч бойцов. Генерал (или атаман?) позиционировал себя как «зеленый». По крайней мере, ни о каком Врангеле он слышать не хотел — в отличие от Пилсудского и Савинкова, которые горой стояли за союз с «черным бароном».
Стоит отметить, что во время партизанских рейдов антисемитизм Булак-Балаховича перешел в чисто утилитарную плоскость. Он расплачивался с крестьянами за продовольствие и лошадей имуществом, отнятым у евреев. Все были довольны (кроме евреев, конечно). Чтобы отвести от себя обвинение в антисемитизме, атаман объявил об организации в составе НДА еврейского батальона. В этом грозном формировании состояло… три человека.
После заключения мира между РСФСР и Польшей Савинков и Булак-Балахович решили продолжить веселье. Они установили контакт с националистическим Белорусским политическим комитетом (БПК), у которого были свои отряды — организация «Зеленый дуб». Уши польской разведки торчали из этого комитета на полметра — но теперь Булак-Балахович числился белорусским националистом.
Что касается Савинкова, то он комментировал свои действия следующим образом:
«Мысль моя была такова — чтобы попытаться придать более или менее организованную форму зеленому движению, попытаться вызвать большое массовое крестьянское восстание, посылать в Россию людей именно с этими задачами».
Однако когда Булак-Балахович снова двинулся по красным тылам, местные повстанцы (с 17 октября по 19 декабря с районе Слуцка проходило восстание под сепаратистскими лозунгами) отнеслись к НДА как к врагам. Борцы за счастье белорусского народа друг друга не поняли. Интересно, что слуцкие повстанцы и НДА с удовольствием сдавали друг друга чекистам.
Как-то Савинков в беседе с Пилсудским назвал Булак-Балаховича бандитом. На что глава Польши ответил:
«Да, бандит, но не только бандит, а человек, который сегодня русский, завтра поляк, послезавтра белорус, еще через день — негр. Мы об этом знаем… Но у него нет гонора золотопогонных генералов, мечтающих возродить в России монархию. Он воюет с большевиками, поэтому мы его поддерживаем. Пусть они будут хоть неграми, но если борются с Советами, значит, они наши союзники».
Однако особо побороться не получилось. Красные вытеснили НДА в Польшу. Далее Булак-Балахович совместно с польской разведкой весь 1921 год продолжал совместно с Савинковым готовить и засылать террористические отряды на советскую территорию. Именно террористические, а не диверсионные. Разница в том, что диверсанты уничтожают военные объекты, а эти (часто одевшись в красноармейскую или милицейскую форму) убивали всех, кто попадется под руку.
Впоследствии Булак-Балахович сражался против немцев в 1939 году и попытался развернуть партизанскую борьбу. Точных сведений о его гибели нет. Наиболее распространенная версия — 10 мая 1940 года агенты гестапо застрелили его в центре Варшавы.
* * *
Что же касается Савинкова, то летом 1921 года он предпринял попытку возродить «Народный союз защиты родины и свободы» (НСЗРиС). Штаб союза разместился в роскошной варшавской гостинице «Брюль». В одной из резолюций НСЗРиС отвергалась какая-либо возможность соглашения «с Врангелями прошедшего, настоящего и будущего».
Хотя что на самом деле представлял из себя этот союз, понятно из письма, направленного Савинковым начальнику польского генштаба генералу Сикорскому 25 мая 1921 года.
«Уважаемый господин генерал!.. Разрешаю себе просить Вас не отказать в любезном сообщении, не встречается ли с Вашей стороны препятствий к дальнейшему сотрудничеству информационного бюро с бюро при французской миссии и не найдете ли возможным, господин генерал, отпустить некоторую сумму в распоряжение начальника указанного бюро, моего брата есаула Савинкова, для поддержания организаций в Совдепии, доставляющих сведения военно-разведывательного характера…»
Однако в октябре 1921 года Савинков был выслан из Польши. Поляки пошли на это не от хорошей жизни. Дело в том, что красные не только защищались, но и атаковали. На территорию Западной Белоруссии, находившейся под властью Польши, переходили чекистские группы, вокруг них собирались многочисленные партизанские отряды, так как польские порядки очень быстро довели белорусов до желания взять в руки оружие. Эти отряды доставляли полякам множество неприятностей. Возможно, между ВЧК/ГПУ[169]и польской разведкой было достигнуто негласное соглашение о взаимном прекращении этих развлечений. Так это или нет, но Савинкова выслали, а Петлюру и Булак-Балаховича приструнили.
