Бабариха.
Извести ее хотят, (1)
Перенять гонца велят; (2)
Сами шлют гонца другого… (3)
Хотят (1) извести, велят (2) перенять и шлют (3) другого.
…Вот с чем от слова до слова:
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверюшку».
Язычество!
Как услышал царь-отец,
Что донес ему гонец,
В гневе начал он чудесить
И гонца хотел повесить;
Блестящая идея! О времена, о нравы!
Но, смягчившись на сей раз,
Дал гонцу такой приказ:
«Ждать царева возвращенья
Для законного решенья».
Едет с грамотой гонец,
И приехал наконец.
«Едет и приехал» – скорость движения гонца, а «наконец» – расстояние и нетерпение ожидающих ответа!
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Обобрать его велят; (1)
Допьяна гонца поят (2)
И в суму его пустую
Суют грамоту другую… (3)
Извечная проблема – пьянство. Непростительная халатность военного гонца!
…И привез гонец хмельной…
Так быстро мчался, что даже и не протрезвел!
…В тот же день приказ такой:
«Царь велит своим боярам,
Времени не тратя даром,
И царицу и приплод
Тайно бросить в бездну вод».
Делать нечего: бояре,
Потужив о государе
И царице молодой,
В спальню к ней пришли толпой.
Объявили царску волю —
Ей и сыну злую долю,
Прочитали вслух указ,
И царицу в тот же час
В бочку с сыном посадили,
Засмолили, покатили
И пустили в Окиян —
Прочитайте выделенный глагол – чудо музыки!
Так велел-де царь Салтан.
В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
Гениальная картина, написанная скупыми красками. Небо и море, звезды и волны, сверху туча, внизу бочка. Память с детства!
Словно горькая вдовица,
Плачет, бьется в ней царица…
Удивительное пушкинское: вначале орлица, затем царица-вдовица. Орлица бьется в бочке-клетке.
…И растет ребенок там
Не по дням, а по часам.
День прошел, царица вопит…
А дитя волну торопит:
«Ты, волна моя, волна!
Ты гульлива и вольна;
ПлеЩеШь ты, куда заХоЧеШь,
Ты морские камни тоЧиШь,
ТопиШь берег ты земли,
ПодымаеШь корабли —
Не губи ты наШу дуШу:
Выплесни ты нас на суШу!»
Гениальная языческая молитва!!! Обратите внимание на звук волны, которая Шипит, Шумит, перебирая камни, на обилие звуков волны – «х, ч, ш, щ».
И послушалась волна:
Тут же на берег она
Бочку вынесла легонько
И отхлынула тихонько.
Послушалась, вынесла и отхлынула, смягчилась могучая волна: послушалась, перестала шуметь и вынесла бочку легонько, тихонько.
Мать с младенцем спасена;
Землю чувствует она.
Но из бочки кто их вынет?
Бог неужто их покинет?
Сын на ножки поднялся, (1)
В дно головкой уперся, (2)
Понатужился немножко: (3)
«Как бы здесь на двор окошко
Нам проделать?» – молвил он,
ВЫшиб дно и ВЫшел ВОН.
А здесь в одной строчке три могучих удара: ВЫшиб, ВЫшел Вон.
Мать и сын теперь на воле;
Видят холм в широком поле, (1)
Море синее кругом, (2)
Дуб зеленый над холмом. (3)
Здесь тоже три – уже элементы пейзажа! Холм, море и дуб.
Сын подумал: добрый ужин
Был бы нам, однако, нужен.
Ломит он у дуба сук (1)
И в тугой сгибает лук, (2)
Со креста снурок шелковый
Натянул на лук дубовый… (3)
Изготовление лука, а затем стрелы.
…Тонку тросточку сломил, (1)
Стрелкой легкой завострил (2)
И пошел на край долины (3)
У моря искать дичины.
Как удивительно глаголет стих! Сколько работы, действия! Вдруг…
К морю лишь подходит он,
Вот и слышит будто стон…
Видно, на́ море не тихо;
Смотрит – видит дело лихо:
Бьется лЕбЕдь срЕдь зыбЕй…
Лебедь – Е-Е-Е.
…Коршун носится над нЕй;
Та бЕдняжка так и плЕщет,
Воду вкруг мутит и хлЕщет…
Тот уж КоГти распустил…
Два мира: ЛЕбЕдь и Коршун.
…Клёв кровавый навострил…
Но как раз стрЕла запЕла,
В шею коршуна задЕла —
Коршун в море кровь пролил,
Лук царевич опустил;
Смотрит: кОршун в мОре тОнет
И не птичьим криком стонет,
Лебедь около плывет,
Злого коршуна клюет,
Гибель близкую торопит,
Бьет крылом и в море топит —
И царевичу потом
Молвит русским языком…
Вот, скажет читатель! Опять: русским языком! Но ведь это пушкинская шутка: тебе русским языком говорят! То есть человеческим! Немцев в России прозвали немцАми именно потому, что они не говорили русским языком. НемцЫ, то ест немые. Немецкий язык не в счет.
«Ты, царевич, мой спаситель,
Мой могучий избавитель,
Не тужи, что за меня
Есть не будешь ты три дня,
ТРИ дня, говорит Лебедь. Но время в фэнтези условно. Прошла одна ночь от выстрела в коршуна до провозглашения Гвидона князем сказочного города.
Что стрела пропала в море;
Это горе – всё не горе.
Отплачу тебе добром,
Сослужу тебе потом:
Ты не лЕбедь вЕдь избавил,
ДЕвицу в живых оставил;
Ты не коршуна убил,
Чародея подстрелил.
Ввек тебя я не забуду:
Ты найдешь меня повсюду,
А теперь ты воротись, (1)
Не горюй (2) и спать ложись (3)».
