Успения, а также и в память основателя святительского дома; св. Петра митрополита и в другие дни, в которые чтились памяти и обряды, высоко ставившие церковную власть, каково напр. было Вербное воскресение.
Главнейший соборный праздник в патриаршем доме, как упомянуто, был день 15 августа, Успение Богоматери. Еще накануне, 14 числа, патриарх в сопровождении властей ходил к государю звать к празднику, к церковным службам и, потом в Крестовой хлеба кушать. Красота всякого праздника на Руси с особенным радушием выражалась именно в угощении хлеба кушать; поэтому каждый праздник в Крестовой сопровождался большим столом-обедом, за которым по обычаю присутствовал государь с боярами, все духовные власти и соборяне, а также и городские чины, стрелецкие головы, гости, сотские черных слобод Москвы и пр. Угощение бывало над славу, почему на другой день в праздник Нерукотворенного Образа церковники, хорошо угостившись, прохладны бывали, так что «забывали, как петь надобно».
В 1689 г. патриарх Иоаким по случаю смутных дел царевны Софии с братом Петром после литургии отпустил по, домам всех властей, соборянам же даль стол в Сенях, перед Крестовою, а в самой Крестовой угощал одних нищих и сам оделял их милостынею.
Садились за стол в этот праздник в седьмом часу дня, по нашему счету часу в 12-м в исходе.
Другой праздничный стол в Дому патриарха или, как иногда выражались, в Дому Св. Богородицы, происходил на память основателя патриаршему Дому Св. Петра митрополита, празднование которому совершалось 21 декабря. За неделю и даже иногда за 10 дней до этого дня патриарх ходил со властями к государю звать его праздновать к празднику и к столу. Но так как этот день приходился во время поста, то патриархово великое столование переносилось на другие дни, смотря по назначению, обыкновенно на первые числа января, а взамен стола рассылались властям по домам только подачи без рыбы: в Крестовой же кормили только соборян и певчих.
При Филарете накануне праздника после вечерни в Крестовой бывала ужина на весь собор.
В первый день января праздновали Василию Великому и в соборе целовали мощи Вселенского Святителя, его перст. Поэтому патриарх находил благопотребным присоединить к этому празднику и праздничный стол Петровский, как он именовался в записях церковного служения. Это был большой праздничный стол, за которым, кроме властей и соборян, бывали и бояре и царский духовник, при чем патриарх сам подносил гостям кубки и ковши с винами и медами. Иногда этот стол справлялся и в Столовой палате и притом 3 или 4 января, смотря по удобству дней для празднования. Бывали случаи, когда этот праздничный стол отправлялся с особенным торжеством. Тогда за столом патриарха присутствовала, можно сказать, вся почетная Москва, государь с боярами, власти и все почетное духовенство, дьяки, все стрелецкие головы и полуголовы, именитые люди Строгановы, гости. Так было в 1667 г. 21 декабря при Вселенских патриархах Паисии и Макарии. Светские чины обедали в кривом большом столе.
Третий большой праздник, касавшийся самой личности патриарха, именно Вербное воскресенье, когда святитель шествовал на осляти в Иерусалим, как именовали иноземцы храм Василия Блаженного; в этот праздник патриарх также ходил накануне, даже дня за три, в среду, к государю звать его к Вербному воскресенью. В самый день торжественного шествия на осляти, по возвращении в собор, вербу раздробляли на пучки, для отсылки к государю и для раздачи властям, что исполнял сам патриарх. Затем все власти и богородицкий протопоп (соборный) с братиею, а также и все светские чины, служившие при действе или по назначению сопровождавшее торжественное шествие, особенно лица, которые вели осля под патриархом, кушали у патриарха, при чем провозглашались чаши патриархова и государева. Так торжество происходило в 1672 году. За столом в этот праздник бывал и сам государь. В иных случаях Вербный стол справлялся на Святой.
Во всю Святую неделю каждый день включительно до субботы также давались столы белым и черным властям и иноческому духовенству.
К неотменным также столам принадлежали и столы панихидные, поминовенные. Таковы были столы, даваемые обыкновенно на Маслянице, в среду и в пятницу, когда в соборе совершались панихиды по патриархах Русских в среду и митрополитах в пятницу или и в другие дни, но всегда дельно и притом через день.
Широкие столы также бывали в дни домовых, так сказать приходских у патриарха праздников: июля 2 в праздник Ризположения, октября 5 в день Трех Святителей и 14 ноября в день апостола Филиппа и 12 апостолов, которых храмы находились во дворе или на Сенях патриарха. Это были столы в собственном смысле домашние, за которыми кормился весь патриарший двор от малого чина и до большого. Гостями в это время были власти и соборяне. За этими столами, как иногда и за праздничными, особенно за Вербным, патриарх кормил также и детей боярских разных городов (мелких помещиков), которых иногда собиралось больше ста человек; в Вербный стол патриарха Адриана в 1691 г. их собралось 130 человек. С времен патриарха Никона тут же обедали и 12 человек патриарших нищих (юродивых, как говорит Павел Алеппский).
При Филарете в 1633 г. 2 июля, в праздник Ризположения, сам государь приходил к службе в Ризположенскую церковь и кушал у патриарха.
Случайные столы, которые можно назвать «архиерейскими», происходили в дни поставления духовных властей в саны митрополита, архиепископа, епископа, при чем за эти столы в патриаршую казну взималась пошлина от митрополитов Новгородского и Казанского по 40 р. за стол, от остальных по 30 р.
При поставлении самого патриарха торжественный стол происходил в царских палатах. После божественной службы все власти вкупе с патриархом шествовали в Крестовую палату и дожидались там царского стола и зватого от государя. Зватым бывал кто-либо из окольничих. Патриарх шествовал к столу в зимнее время в санях, в которые садился у себя во дворе, сошед с лестницы, или же сошед перед собором с большой лестницы из Крестовой и пройдя до западных дверей соборной церкви, садился там в сани и ехал в Ризположенские ворота к южным дверям собора и площадью к Благовещенскому собору, папертью которого проходил на Красное крыльцо и в Золотую государеву палату. Власти за ним шли пешком, а во дворец под руку вели его архиереи. Стол для святителя ставился особый с левой стороны от государева, отступив на сажень или мало больше, а власти садились за другим столом одаль по правую сторону от государя.
За столом новоизбранному подавали икру, уху, пирог. Патр. Адриану в этом случае было подано блюдо стерляжины свежепросольной, уха и коровай. После этой
