Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 171
– Что ты хочешь от меня, Анита? Я уже отказался отвсего, чего хотел когда-то. Что еще хочешь ты от меня?
– Господи, какой же ты мрачный тип.
Тут он слегка выпрямился, вернулась его надменность.
– Прошу прощения, что мои манеры тебя столь сильноогорчают.
Он говорил слегка рассерженно – отлично. Это куда лучшеотчаяния.
– Ты прав, я сейчас должна была бы быть вне себя отгнева. И ты прав, что я выбрасывала мужчин из своей постели за куда меньшее.
Гнев его вытек, и снова охватила его гнетущая депрессия. Какбудто свет в нем медленно гас.
– Ты меня попросила здесь посидеть, чтобы как следуетповернуть нож в ране?
– Если я захочу повернуть нож, ты об этом узнаешь. Япросто пытаюсь говорить. – Мне пришлось прокашляться, прочищаягорло. – Вода здесь есть?
Ашер огляделся. Кувшин и чашку заметил Римус, налил в чашкуводы, подумал секунду и протянул ее Ашеру. Это был момент, когда почтиощущалась битва воль, потом Ашер взял чашку и подошел к кровати. И ни разу наменя не посмотрел, протягивая мне чашку с изогнутой соломинкой.
Вода на вкус была застоявшаяся, но прохладная, и ощущение ворту и в глотке было чудесное. Я подняла неперевязанную руку, взяла чашку.Пальцы зацепили руку Ашера, он вздрогнул, как от боли, но я знала, что больноне было.
– Я на тебя пролил воду?
– Нет, только на простыни немного.
– Ты единственная женщина, кроме Белль, при которой ячувствую себя неуклюжим.
Иксион уже подошел с платком, Ашер взял платок у него из руки промокнул несколько пятен на простынях.
– Это комплимент или оскорбление? – спросила я, имой голос уже звучал получше, не так хрипло. Интересно, сколько я проваляласьбез сознания? Спрашивать я не стала, потому что тогда Ашеру стало бы еще хуже,а я бы напугалась сильнее.
Он оставил попытки собрать воду, отдал платок, будто ожидал,что Иксион будет готов его принять. Так и оказалось, но небрежнаяотработанность жеста заставила меня снова задуматься, сколько же я была вотключке.
– Ни то, ни другое, просто чистая правда. С самогонашего знакомства я чувствую себя с тобой неуклюже.
– Обычное мое действие на дамских угодников.
Он на меня посмотрел, и я не поняла выражения его лица.
– А я – дамский угодник?
– Белль Морт очень постаралась, чтобы все вы какследует умели обращаться с женщинами.
– И с мужчинами. Не забывай, Анита, она обучила нас имужчинам доставлять удовольствие.
Я кивнула, но остановилась – повязка кололась.
– Спасибо, я в курсе этих сведений.
– Но тебе они не слишком нравятся.
– Озадачивают, скорее.
Он разгладил простыню там, где промокал. Кажется, он искал,что бы такое сделать. Никогда не видела, чтобы ему было так неуютно.
Я сделала то, что хотела сделать, как только его увидела –накрыла его руку своей. Он тут же стал совершенно неподвижен, той страшной,неестественной неподвижностью, создающей впечатление, что касаешься чего-тонеживого. Он попытался отклониться от моего прикосновения, но я не убираларуку. Если он думал, что вампирской жутью меня можно отпугнуть, то ошибся.
– Анита, – попытался он сказать голосом столь жемертвым, как тело, но не получилось.
– Я боюсь не потому, что ты меня чуть не убил. Апотому, что при этом мне все равно хочется тебя трогать.
Он убрал руку из-под моей, сел, но теперь хотя бы уже гляделна меня.
– Я подчинил твой разум, полностью, окончательно.Сделал то, чего ты боялась.
– И разве тебе не хочется меня трогать?
– Хочется, – шепнул он.
– Тебе первому пришлось понять, что просто от укуса ямогу получить контроль над вампиром. И не думаю, что это просто ты меняподчинил.
– Ты хочешь сказать, что получила контроль надо мной?
– Сама не очень понимаю, что хочу сказать. Я толькознаю, что не хочу, чтобы ты уходил. Не хочу, чтобы никогда больше меня нетрогал. Хочу, чтобы мы были вместе. А больше ничего не знаю.
– Вместе – каким образом, Анита?
– Нам только нужна страховка.
– Страховка? Что ты хочешь сказать?
– Ну, как в гимнастическом зале. Секс с тобой такхорош, что нужно, чтобы кто-нибудь подстраховывал.
– Так опасен, хочешь ты сказать, – ответил он,глядя на собственные руки, бессильно лежащие на коленях.
– Я бы хотела еще раз это проделать, Ашер.
Тут он поднял взгляд – не слишком счастливый.
– Ты всерьез?
– Да.
– Это же должно пугать тебя – и меня тоже.
– А меня это пугает. Но тебя ведь нет, на самом-тоделе?
– Мне страшно за тебя, но…
– Ты всегда был хорошим мальчиком, правда? –спросила я.
– О чем ты?
У меня вдруг случился момент, когда так глубоко можнозаглянуть в душу собеседника, что весь остальной мир будто плывет. Это невампирская сила была, не некромантия, это был просто момент прозрения такогояркого и резкого, что я не могла отвернуться.
– Смотри мне в глаза, Ашер, и скажи: ты делал раньшетакое, как со мной? Эта женщина не выжила?
Он отвернулся, пряча светлые глаза.
– Ашер! – позвала я.
Он посмотрел мне в глаза своим непроницаемым взглядом из-подпутаницы волос.
– Я делал то, в чем ты меня обвиняешь.
– Это не обвинение, скорее констатация факта.
– И ты за это не считаешь меня монстром?
Я задумалась. Считаю ли я его монстром?
– Ты это сделал намеренно?
– Стал ли бы я заниматься любовью, планируя смертьпартнера? – спросил он.
– Ага, так это то, что я думаю?
– Нет, кроме одного раза.
– Одного?
– Был один дворянин, от которого Белль хотела получитьземлю и деньги. У него определили рак. Он был сильным и гордым, и не хотелумирать в страданиях и немощи. Он попросил, чтобы я убил его, хотел умереть неот боли, а от наслаждения. И еще он чувствовал, что если его жизнь возьму я,это не будет самоубийство, и душа его спасется.
Он рассказывал безжизненным голосом, будто все это ничегодля него не значило. Таким образом рассказывают люди о душевной травме илитрагедии, с которой еще не свыклись.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 171
