– И где это было?
– В другой пещере, в Эш-Катарионе. Даже среди священства лишь немногие знали, где хранятся эти плиты. Искупители усердно искали их, но так и не нашли. Наверное, – добавила Феор, заколебавшись, – наверное, Мать привезла их сюда из столицы.
Винтер вспомнила день, когда Эш-Катарион охватили пожары, тяжело груженную повозку, которая, грохоча по булыжнику, катилась к городским воротам, – и угрюмо кивнула.
– Мать говорила, что церковь не остановится ни перед чем, чтобы заполучить Тысячу Имен, – сказала Феор. – Прислужники Орланко охотились за ними десятилетиями, Черные священники – веками. Они стремились завладеть силой Имен ради собственных целей.
– Я думала, Черных священников больше нет, – пробормотала Винтер.
– Они затаились, – ответила Феор с непреклонной уверенностью фанатика, – однако по-прежнему сильны.
Впереди снова полыхнуло и тут же нестерпимо заскрежетало – как невидимым ножом по стеклу. Феор порывисто обернулась:
– Онви!
Она бросилась в гущу дыма, и Винтер пришлось прибавить ходу, чтобы поспеть за ней. Громадные статуи нависали над ними с двух сторон, нечеловеческие и жуткие. Впереди полыхнул свет, и, когда пелена испарений расступилась, Винтер едва успела схватить Феор за шиворот, чтобы та не выскочила на открытое пространство.
Онвидаэр, пригнувшийся в боевой стойке, чуть заметно покачивался, готовясь к прыжку. Напротив него стояла молодая женщина, которую Винтер сумела узнать не сразу, – Джен Алхундт, послании- ца Министерства информации. «Господи, она-то что здесь делает?» Все, что Винтер довелось слышать об этой женщине, говорило, что вопреки своему чину она не представляет собой ничего особенного. Ну разве что спит с капитаном Д’Ивуаром, хотя это вряд ли входило в ее обязанности. Но сейчас…
Джен Алхундт улыбалась, вернее, скалилась по-волчьи. И Онвидаэр явно был настороже. Он сделал одно обманное движение, другое – и вдруг с почти кошачьей ловкостью подпрыгнул, взлетев над головой Алхундт. Она резко вскинула вверх правую руку, и странная вертикальная волна хлынула из нее, рассекая пространство, как рябь рассекает поверхность стоячего пруда, – но все с тем же скрежещущим звуком, словно рвался в клочья самый воздух. Онвидаэр непостижимым образом извернулся в прыжке, и волна прошла буквально в дюйме от него. Он почти дотянулся до Алхундт, но тут она выставила ладонью вперед левую руку. В том месте, где почти соприкоснулись эти двое, выросла стена шипящих, ослепительно-белых искр.
На краткий миг противники по прихоти инерции застыли живой картиной в изменчивых сполохах бурлящих искр. Затем Онвидаэра отшвырнуло прочь. Он с размаху ударился об одну из статуй, и каменный исполин, не выдержав силы этого столкновения, начал медленно, но неуклонно падать. Онвидаэр отскочил в сторону за миг до того, как статуя рухнула на пол, и исчез в клубах пыли и сокрушительном треске дробящегося камня.
Внимание Алхундт уже переключилось. Проследив за ее взглядом, Винтер заметила капитана Д’Ивуара, который высунулся из-за другой статуи.
– А я‑то гадала, куда ты подевался, – проговорила Алхундт, поворачиваясь к нему.
Винтер удалось оттащить Феор в укрытие прежде, чем их успели заметить. Девушка оцепенела, руки ее с такой силой сжались в кулаки, что костяшки под смугло-серой кожей побелели.
– Это она, – прошептала Феор. – С самого начала это была она, а не ваш полковник. Слуга Орланко. – Девушка зажмурилась. – Как ей удавалось скрывать свою суть?
– Агенты Конкордата умеют пустить пыль в глаза, – бросила Винтер. – Послушай, я видела там, впереди, капитана, и полковник, должно быть, тоже с ним. Наверняка мы им чем-то можем помочь. Онвидаэр сумеет с ней справиться?
– Нет. – В глазах Феор блеснули слезы. – Безумием было даже начать этот бой. Она обладает силой одного из Высших. Мы веками не осмеливались провести подобный ритуал. Даже Мать.
– А как же… – Винтер махнула рукой, пытаясь напомнить Феор о стальных плитах с загадочными Именами, о пещере, полной древних тайн. – Наверняка там есть то, что нам нужно!
– Я не могу. Я…
Стеклянный скрежет и фонтан искр снова привлекли внимание Винтер к схватке. Онвидаэр опять атаковал Алхундт, так же безуспешно, как прежде, но капитан, воспользовавшись его вмешательством, бросился бежать. Винтер различила рядом с ним другого человека в синем мундире: «Полковник?»
Алхундт круто развернулась. Волна искажений разорвала воздух, подрубив колени статуи с головой обезьяны. Статуя накренилась прямо над беглецами, рухнула, рассыпаясь на куски, где-то между ними, и все заволокли густые клубы пыли.
– Маркус, черт тебя подери! – прорычала Алхундт.
Она вновь развернулась, ища взглядом Онвидаэра, но тот прыгнул прежде, чем они оказались лицом к лицу, пролетев над плитами пола с такой немыслимой скоростью, что превратился в размытый силуэт. Он схватил Алхундт за руку за долю секунды до того, как между ними возникла искрящаяся стена. Раскаленные добела искры дождем обрушились на него, но он не разжал пальцев, зависнув в сверхъестественных объятьях магии, точно вымпел на крепком ветру. Алхундт пронзительно взвизгнула и свободной рукой прочертила в воздухе неистовый полукруг. Чудовищный треск разорвал пространство, и на каменные плиты широкой дугой хлестнула кровь. Онвидаэр пролетел через пещеру и рухнул в клубах тумана. Алхундт обессиленно опустилась на колени, прижимая к груди раненую руку.
На сей раз Винтер ничего не успела предпринять. Феор вскочила, увернувшись от нее, и стремглав бросилась в ту сторону, где упал Онвидаэр. Крепко выругавшись, Винтер побежала за ней.
Они нашли Онвидаэра возле еще одной статуи, рассеченной им во время полета. Это изваяние обладало скорпионьими клешнями, а больше о нем сказать было, по сути, нечего, поскольку Онвидаэр врезался в него с такой силой, что разнес камень на мелкие осколки. Винтер, не веря собственным глазам, потрясенно смотрела, как юный хандарай с трудом, но поднялся на ноги. Любой нормальный человек после такого удара превратился бы в месиво, а на Онвидаэре не было заметно ни единого ушиба.
И все же он не остался цел и невредим. Волна, сотворенная Алхундт, снесла ему левую руку чуть ниже плеча, так чисто и аккуратно, как не смог бы и хирург. Онвидаэр зажимал обрубок другой рукой, но ярко-алая кровь все равно просачивалась между пальцев и непрерывно капала на пол.
– Онви! – Феор застыла на месте, осознав, что произошло. – Силы небесные… Что ты делаешь?
Онвидаэр выбрался из-за постамента, шатаясь, как пьяный, – все былое изящество его движений бесследно исчезло. Винтер остановилась позади Феор, которая неотрывно смотрела на брата округлившимися в ужасе глазами.
– Иду драться с ней, – ответил Онвидаэр. Дыхание его было хриплым и прерывистым. Вблизи Винтер увидела, что столкновение со статуей не прошло для юноши бесследно. Кожа его покрылась крохотными ранками, из сотни порезов каплями сочилась кровь. – Мать желает ее смерти.
