– Спасибо, – сказал он.
– Чем богаты, тем и рады, – отозвалась она.
Они заиграли втроем. Текс довольно уверенно вел на своем тромбоне басовую партию, хотя Саре и показалось, что мелодию он слышит в первый раз. «Хорошо импровизирует», – подумала она.
Через несколько минут в комнату вбежал человек с большой лысиной и курчавой бородой во всю грудь. В руке у него была труба. Он хлопнул Текса по спине и уселся рядом с ним. Некоторое время он вслушивался, притопывая в такт ногой, потом поднес к губам трубу и надул щеки. Серебристый звук трубы уверенно подхватил мелодию.
Когда Ред без единой ошибки сыграл свое сложное соло, Текс испустил радостный ковбойский клич, а из дверей раздались дружные аплодисменты. Сара оглянулась и увидела, что там собралась небольшая толпа.
Они уже приближались к финалу, когда она услышала:
– Прошу прощения. Пропустите, пожалуйста.
Она увидела, что через толпу проталкивается Уолт Половски, таща за собой Умника. Пробившись в комнату, Половски показал ему на ударную установку, стоявшую в углу.
– Вот, я же тебе говорил, что у нас все есть. Теперь не зевай, тебе вступать после Джимми.
Босуорт поглядел по сторонам, зардевшись от смущения, сел за ударные, взял в руки палочки, примерился и сыграл на пробу короткую трель.
– Спасибо, что меня позвал, Текс. Привет, Стош, Джимми, Гло… то есть Сара. – Половски водрузил на колени помятую тубу и объявил: – «Джо Эвери». Возражений нет?
– Делай, что он говорит, Сара, – сказал ей Ред. – Это его коронный номер. Заходи, Кэм. Тоже хочешь сыграть с нами?
Человек, которого Сара еще ни разу не видела, занял место у стены. У него было худое лицо с резкими чертами, а волосы его давно выбелила седина.
– Посмотрим, – сказал он, перебирая струны банджо. – А вы что, позировать собрались или играть?
«Джо Эвери» начинается с громкой, веселой басовой фразы, и Половски сыграл ее свободно и уверенно. Звуки лились с легкостью, необычной для тубы. Когда мелодию подхватила труба, Половски заиграл тише, создавая мерный ритмический фон.
Все солировали один за другим, и каждый вкладывал в музыку что-то свое. Звонкая труба местами лишь намекала на мелодию, выводя одни ноты и заставляя угадывать другие. Тромбон в руках Текса звучал мягко и сочно, а Кэм Бетанкур выделывал на банджо такие вещи, каких никогда еще никому не доводилось слышать даже в низовьях Миссисипи. Когда очередь дошла до Сары, она прикрыла глаза и заиграла так, будто вокруг никого нет. Ее пальцы порхали по клавишам, и ей казалось, что музыка уносит ее куда-то вдаль и ввысь.
Ред играл старательно, почти не импровизируя, но это не портило дела, потому что он играл сразу в двух регистрах: в нижнем вел главную тему и тут же в верхнем – ее контрапункт. Долгие, мелодичные ноты в дискантовом ключе плыли в воздухе, оттеняемые настойчивым скачущим ритмом, который держал Уолт.
Когда Ред отыграл, настал черед Норриса. Парнишка обращался с ударными так, словно в дверях не толпилось десятка два слушателей, а лицо его не заливал румянец густо-свекольного цвета. Его пассажи были больше похожи на рок, чем на джаз, но исполнял он их без сучка и задоринки.
Сара заметила среди толпы Джейни Хэч – лицо у нее, как всегда, было каменное, губы поджаты. Она мерно покачивала головой в такт музыке. Сара поймала ее взгляд и беззвучно произнесла «Спасибо», но Джейни только пожала плечами в ответ, вытерла руки о штаны и шагнула в комнату.
У дальней стены комнаты лежал на боку большой контрабас. Джейни поставила его стоймя и пробежала пальцами по ладам. Когда Норрис закончил свое соло на ударных, она склонилась к грифу и подхватила партию тубы, вторя ей с неукоснительной точностью. Ее суровое, невозмутимое лицо до комизма не соответствовало веселой, игривой мелодии.
Сара ждала, держа пальцы над клавишами. Когда Джейни кивнула, все заиграли разом. Басы ноты Уолта, контрапункт Реда, все остальные инструменты слились в радостной неразберихе, такой характерной для диксиленда. Слушатели, толпившиеся в дверях и в коридоре, невольно разразились аплодисментами, а они продолжали играть. Сара чувствовала, как у нее мурашки бегут по спине от волнения.
Когда музыка умолкла, все несколько секунд сидели, глядя друг на друга, а из коридора неслись аплодисменты и восторженный свист. В ушах у Сары все еще звучали аккорды, она сидела неподвижно, не в силах отвести взгляда от клавишей. Потом закрыла глаза, расслабила напряженные мышцы, глубоко вздохнула и обернулась. Аплодисменты разразились с удвоенной силой. Она никак не могла понять, почему: сама она играла не лучше, чем обычно, и к тому же она была не одна, это волшебство творили все вместе. Тем не менее она с улыбкой приняла хвалу.
– Вот это да! – произнес Текс, и трубач по имени Стош звонко треснул его по спине. Уолт тряс руку Норрису, а другой рукой показывал на него, приглашая публику аплодировать. Босуорт, улыбаясь во весь рот, встал, судорожно кивнул и тут же снова уселся на место.
Джейни Хэч стояла, прислонившись к контрабасу. Поймав взгляд Сары, она пристально посмотрела на нее, потом на Реда, потом снова на нее и подняла одну бровь. Сара кивнула ей, и на каменном лице Джейни Хэч на мгновение промелькнула улыбка.
