мое расследование. Сейчас — увы! — не время Суда ревностных, когда я был наделен неограниченными правами.
Шарлотта слушала де ла Рейни, и на сердце у нее все отчаянней скребли кошки. Она чувствовала, что за словами преданного ей друга скрывается что-то еще, какая-то плохая весть.
— Скажите мне всю правду, прошу вас!
— Неужели я тешу вас выдумками?
— Вы не сказали, к какому заключению пришли... Неужели возможно предположить, что мой дом ограбили... друзья моего мужа? Очень вас прошу ничего от меня не скрывать, — добавила она. — Вы сказали многое, но все же не все.
Если де ла Рейни и колебался, то очень недолго. Он знал, как мужественна Шарлотта, и к тому же речь шла о грабеже, а не о кровопролитии.
— Хорошо. Но для начала ответьте мне на один вопрос. Когда граф де Сен-Форжа приехал к вам лечиться от простуды, его привез шевалье де Лоррен?
— Да. Но я надеюсь, что вы не подумали, будто граф был одним из грабителей?
— Успокойтесь, конечно нет, но я убежден, что его отправили в ваш дом в качестве разведчика... Он должен был оценить обстановку... Вспомните наши первоначальные предположения. Теперь они стали почти уверенностью. Господа нашли новое увлекательное развлечение. А мы знаем, что они способны и на худшее.
— Благородные дворяне, грабящие дом своего друга? Мне трудно в это поверить! Кто же среди них был, по-вашему?
— Трудно сказать, но чутье мне подсказывает, что зачинщиком и главарем был лично шевалье де Лоррен.
— Почему такая уверенность?
— Бриллиант! Все дело в бриллианте! Не только король и его брат страстно любят драгоценные камни. Шевалье де Лоррен любит их ничуть не меньше. Он собрал недурную коллекцию в своем замке Фромон. Ваш бриллиант стал бы ее украшением, и если шевалье возглавил банду, то только ради того, чтобы не выпустить его из рук. А вот и мадемуазель Леони вернулась!
Мадемуазель Леони спешила к ним чуть ли не бегом, вне себя от любопытства. Посещения главного полицейского оказывали на нее магическое действие, к тому же Мерлэн известил ее о визите графа де Брекура.
— Как я рада вас видеть, господин главный полицейский!
— А ведь я очень редко приезжаю с добрыми вестями.
— Все вести хороши, лишь бы их получать, — заявила мадемуазель Леони, усаживаясь на скамейку, чтобы перевести дух после слишком быстрой ходьбы.
Она тут же заметила футляр, лежавший рядом с ней, и открыла его.
— Матерь божия! Откуда такая красота? Чудо как хороши!
Шарлотта рассказала ей о подарке графа. Мадемуазель Леони задумалась, перебирая сверкающие камешки, а потом сказала:
— Странный все-таки этот молодой человек, Шарль де Брекур! Сначала он возненавидел вас и не счел нужным скрывать свое чувство, потом приехал сообщить, что вступает в Мальтийский орден, и подарил вам самые красивые драгоценности своей матери.
— Я думаю, его сегодняшний визит — плод долгих размышлений, — ответила Шарлотта. — В конце концов он понял, что я не виновата в гибели его матери, и, надеюсь, вы можете себе представить, какое это для меня облегчение.
— Конечно, вас можно понять, — поддержал Шарлотту де ла Рейни. — Скажу больше, мне кажется, что какое-то событие его совершенно переменило, иначе откуда у него появилось желание стать рыцарем-монахом и посвятить свою жизнь служению господу? Помнится, я встретил его однажды у покойного господина Кольбера, министр выказывал графу величайшее почтение. Но в тот раз я не заметил его хромоты...
Шарлотта вспыхнула до корней своих светлых волос и отвернулась. Ее смущение было так очевидно, что полицейский не мог не улыбнуться.
— И вы теперь будете молиться за графа, не так ли?
Шарлотта догадалась, что де ла Рейни все понял, и приготовилась защищать Шарля. Глядя прямо в глаза де ла Рейни, она ответила:
— Да, я буду молиться за него каждый день, до самой моей смерти!
— И будете правы. А мы пожелаем ему увенчать себя славой на службе господу, как увенчал он себя славой на службе королю.
На следующее утро, приехав в Шатле, господин де ла Рейни попросил Альбана Делаланда принести ему папку — весьма тощую, — посвященную двойному убийству в Сен-Жермене. Своим крупным почерком он написал поперек нее: «Расследование прекращено». Посидел, подумал, потом взял папку и бросил ее в огонь камина.
Делаланд застыл от изумления.
— Я все тебе объясню, — пообещал ему начальник.
Часть третья
От тьмы к свету
Глава 9
Испанский стул
Шарлотта получила приглашение от герцогини Орлеанской провести новогодние праздники в Версале и собралась к ней поехать. Бедная принцесса хотела хотя бы в праздники окружить себя преданными и любящими людьми после долгих печальных месяцев, которые выпали на ее долю. Судьба в самом деле, похоже, ополчилась против Орлеанского дома.
Первой бедой стала случившаяся в июле смерть той, которую до Елизаветы-Шарлотты французский двор привык называть курфюрстиной. Называли так Анну де Гонзага, дочь герцога Неверского, которая вышла замуж по любви за Эдуарда Пфальцского, дядю Елизаветы-Шарлотты, самого красивого, самого миролюбивого и наименее склонного к авантюрам из всего их семейства принца. Он приехал в Париж еще юношей и в салонах, которые посещал, слыл самым очаровательным молодым человеком. Анна де Гонзага, сама необыкновенная красавица, но обладавшая склонностью к интригам, влюбилась в баварского принца и без труда привязала его к себе «самыми нежными узами». Она была на восемь лет старше его, но разница в возрасте ничуть не была заметна, столько в невесте было жизненных сил и свежести. Венчание состоялось в 1645 году, Анна родила своему супругу трех дочерей, а в 1663 году ее красивый, но ничем больше не примечательный супруг отошел в мир иной. Для герцога Орлеанского курфюрстина Анна всегда оставалась близким другом, и ее стараниями племянница Елизавета-Шарлотта вышла за него замуж Она и в дальнейшем оставалась надежной опорой обоим супругам в их нелегкой семейной жизни, штормившей все чаще и чаще. Незадолго до смерти Анна стала видеть сны, которые считала видениями, они обратили ее к богу, и вскоре настало время ей самой предстать перед лицом господа и покаяться перед ним в своих грехах. После ухода первой курфюрстины при дворе герцога Орлеанского образовалась зияющая пустота, и он чувствовал ее острее всех, потому что обращался к Анне за советами по самым разным случаям и даже обсуждал с
