Дурная затея — задавать вопросы лорду, особенно — такому, как Галлард Альмера. Однако у Тойстоуна вырвалось:
— Милорд, но тогда зачем вы пришли сюда?!
Почему-то приарх снизошел до ответа:
— Мать Корделия среди врагов. Я схвачу ее и подвергну суду. Она сознается и в шашнях с Ориджином, и в даче взятки Минерве. Она публично признает, что оклеветала меня и рассорила ветви Церкви только ради своей личной выгоды. Это… «священное воинство» с позором уйдет с моих земель.
— Так точно, ваше преосвященство. Простите, что…
Галлард разрубил его извинения, как змею топором:
— Молчать! Конница Лиллидея подходит к Бэку. Пока длится суд над Корделией, Снежный Граф не должен захватить Алеридан. И этого не случится, если хотя бы один полк встанет в Вороновом Пере и перекроет дорогу! Итак, я повторяю вопрос, майор: какого черта вы привели блэкморцев сюда?!
— Виноват, — выдавил Тойстоун. — Виноват, ваше преосвященство…
— Когда подойдет полк… — начал Галлард, но голос офицера прервал его:
— Ваше преосвященство, противник открывает ворота!
* * *
Монахи боевого братства неумолимо приближались к линни обороны. Гимн окончился, и они запели заново, с еще большею силой в голосе. Лучники из-за их спин поливали дождем стрел позиции северян. Дома и баррикады давали хорошее укрытие, кайры почти не несли потерь, но и сами не причиняли врагу особого вреда. Сказывалось малое число северных лучников, недостаточный опыт в стрельбе, а также — грамотное построение противника. Башенные щиты первой шеренги прикрывали большую часть пехоты.
— Тьма сожри луки со стрелами! — Выругался барон Айсвинд. — От них толку — как от ложки для супа. Скорей бы в ближний бой!
Гордон Сью не разделял этого желания. Ближний бой не будет особенно приятен: у северян на этом участке только триста человек — против полутора тысяч монахов. А мещанские дома служат защитой, но и создают опасность. Кайры раскиданы малыми отрядами по разным домам и баррикадам, им сложно перегруппироваться. Враг может стянуть большое число к одной из баррикад — и продавить ее быстрым мощным ударом.
Еще и другое беспокоило капитана. Когда в руке вражеского полководца засиял Предмет, Дольф Эрроубэк совершенно скис. Он не показывал страха, но потерял весь боевой задор. Мрачное настроение полковника передавалось остальным альмерским офицерам.
Гордон Сью принял решение:
— Полковник Дольф, мне нужна ваша помощь.
— Когда появится герцог? — ответил Дольф.
Гордон Сью не моргнул глазом:
— Скоро. До его прихода хорошо было бы выиграть сражение.
Полковник окинул взглядом поле боя. Батальон монашеской пехоты подступал к линии укреплений, уже готовя топоры и крюки, чтобы ломать баррикады. Шесть сотен лучников осыпали городок стрелами. Неполная тысяча рыцарей чертила дугу вокруг Обрыва, заходя во фланг. Полковник не смог понять, над чем шутит Гордон Сью.
— Видите монахов на фронте? — спросил капитан.
— Я не слепой.
— А видите копья в их руках?
— Нет. Зачем им копья, если они штурмуют укрепления?
— Верно, копий у них нет, — усмехнулся Гордон Сью. — А могли бы пригодиться… если б, например, наша конница пошла в атаку.
Дольф Эрроубэк по-новому увидел поле боя. Монахи идут на штурм с коротким оружием — секирами и одноручными мечами. За их спинами расположились стрелки, не прикрытые никем. А большая часть конницы ушла далеко на фланг.
— Хм, — сказал полковник.
— Вы хотели сражаться верхом, — сказал Гордон Сью. — Позвольте себе эту роскошь.
За минуту офицеры Эрроубэка передали приказ. Три сотни альмерцев только этого и ждали — верхом на боевых конях посреди центральной площади Обрыва.
— Альмера! Альмера! — Заорали они, набирая ход вдоль улочек. — Альмерааа!
Странный был крик, ведь с той стороны — тоже Альмера. Но это не смущало рыцарей. Люди Галларда сами виноваты, что бьются за еретика. Истинные альмерцы — под правильным флагом!
— Альмерааа!
Кайры сдвинули телеги, освобождая проходы. Рыцари Эрроубэка хлынули сквозь линию защиты — прямо на вражескую пехоту.
Теперь-то монахи утратили степенность. Они перешли на бег и ринулись к открывшимся дырам. Зажать их, задавить атаку, пока не выплеснулась… Гибельная затея!
Первыми мчали рыцари на бронированных конях. Монахам просто нечем было остановить их. Мечи и топоры ломались о стальные нагрудники, щиты разлетались в щепки под ударами копыт. Длинными клинками рыцари рубили головы направо и налево, а монахи не могли их достать. Перед каждым проходом вырос заслон из сотни пехотинцев — но в считанные минуты был смят, раздавлен, растоптан. Тяжелая конница — страшная сила, если применить ее правильно.
Лучники задней линии начали стрельбу по рыцарям. Они подошли уже на малую дистанцию, стрелы обладали изрядной убойной мощью. То и дело кто-то из рыцарей валился из седла. Но чистое поле — смерть для лучника. Пробившись сквозь заслон пехоты, всадники пришпорили коней и ринулись в поле — прямо на стрелков.
— Альмерааа!
Еще один залп, еще дюжина упала из седел — а затем рыцари врубились в беззащитную мякоть. Лучники бросились врассыпную. Какою бы ни была дисциплина, тут уже нет вариантов: беги, пока жив. Рыцари преследовали их и секли на куски быстрыми взмахами мечей. Фигурки бегущих людей брызгали струями крови, изламывались, корчились, валились в траву…
— Не увлекаться, — предупредил Гордон Сью.
Это Дольф понял и сам. Пару минут полюбовался гибелью вражеских лучников, а затем отдал сигнальщику приказ. К счастью, рыцари умчались не так далеко и услышали сигнал. Часть конницы продолжила давить стрелков, но большинство начало разворот, чтобы вернуться к укреплениям и ударить в тыл монашеской пехоте.
Вильгельминцы оказались в тяжелом положении: впереди линия баррикад, сзади кавалерия кончает с лучниками и вот-вот ударит в спину. Спасение было лишь одно: атаковать. Одолеть баррикады и спрятаться в домах, пока не подоспели рыцари Эрроубэка.
Монахи начали ожесточенный штурм — куда и делась прежняя степенность. Одни швыряли веревки с крюками, цепляли бревна и выдергивали из баррикад. Другие использовали башенные щиты как помосты, чтобы взбежать наверх. Третьи рубили двери и ставни домов. Атака была свирепой, но слишком поспешной. Монахи не успевали стянуть силы на один участок, давили равномерно по всему фронту — и кайры выдерживали их натиск. Тем временем рыцари Эрроубэка уже возвращались.
Гордон Сью нашел глазами Галларда. Это было несложно: епископский посох продолжал светиться. Приарх восседал на крыше кареты вместе с белокурой девицей — с женою, должно быть. Их окружали штабные офицеры и рыцари резерва — все как один белые, блесятщие.
