и в дороге был уже навеселе, а теперь, выпив сразу четыре меры, сильно опьянел. Тут вдобавок поднялся ветер, вино ударило У Суну в голову. Он крикнул:
– Эй, хозяин, а это правда, что у тебя нет никакой еды? Продай мне немного мяса из того, что ты оставил для себя! Я за все заплачу тебе.
– Первый раз встречаю такого монаха, как вы, – сказал, улыбаясь, хозяин. – Вы все требуете вина и мяса. Где же мне взять мяса? Лучше, учитель, заканчивайте поскорее.
– Я ведь не даром ем. Почему ты не хочешь продавать мне? – спросил У Сун.
– Я уже вам сказал, что у меня ничего, кроме простого вина, нет. Откуда я вам возьму?
В этот момент в кабачок в сопровождении четырех человек вошел рослый, здоровый парень. Хозяин кабачка, расплываясь в угодливой улыбке, приветствовал его поклоном.
– Прошу вас садиться, господин.
– А ты приготовил то, что я приказывал? – спросил вошедший.
– И курица, и мясо – все готово. Ждали вашего прихода, господин.
– А где мой зеленый с цветами кувшин?
– Все здесь, – отвечал хозяин.
Гость и его спутники уселись за столик напротив У Суна, парень занял главное место, а прибывшие с ним сели по бокам. Хозяин принес зеленый с цветами кувшин, откупорил глиняную пробку и налил вино в большую белую чашу. У Сун украдкой наблюдал за ним. Дуновение ветерка донесло до него чудесный аромат хорошего, выдержанного в земле вина. У Сун почувствовал, как в горле у него защекотало. С трудом сдержал он себя, чтобы не броситься к соседнему столу и не схватить чашку с вином.
Тут хозяин принес поднос, на котором лежали две жареные курицы и блюдо великолепного мяса. Поставив еду перед гостями, хозяин подал еще и овощи. Затем он взял черпак и стал разливать вино.
У Сун посмотрел на стоявшую перед ним маленькую миску с овощами и пришел в ярость. В голове у него шумело от вина. Вот уж поистине – перед глазами море разливанное, а живот подвело от голода. У Сун готов был разнести кулаком стол в щепы. Зычным голосом он заорал:
– А ну, хозяин, иди-ка сюда! Как же ты, мерзавец, смеешь обманывать своих посетителей?
– Учитель, – заговорил хозяин, торопливо подходя к нему, – не сердитесь. Хотите еще вина, так скажите.
Но У Сун, вытаращив глаза, кричал:
– Тварь ты бессовестная! Почему ты не подал мне этот кувшин вина и этих кур?! Разве я не заплатил бы тебе?
– Но ведь все это господин прислал из дому. А здесь они решили просто повеселиться, – отвечал хозяин.
У Сун был очень голоден и, не желая слушать, продолжал орать:
– Ты еще врать смеешь!
– В жизни своей не видел я такого дикого монаха! – воскликнул хозяин.
– Ах, так ты меня, своего господина, еще и диким обзываешь? – заревел У Сун. – Задаром ты кормишь меня, что ли?
– Никогда не слышал, чтобы монах называл себя господином, – пробормотал хозяин.
Тогда У Сун вскочил и, взмахнув рукой с растопыренными пальцами, так ударил хозяина по лицу, что тот кубарем отлетел в другой угол. Сидевший напротив посетитель, увидев, что хозяин никак не может подняться и все лицо его распухло, поднялся с места и, указывая на У Суна, сказал с яростью:
– Да это разбойник, а не монах! Он ведет себя совсем не по-монашески. Монахи не должны давать волю своим страстям. Как ты смеешь драться?
– А тебе что за дело? – рявкнул У Сун.
– Я хотел добром уговорить тебя, а ты, наглый монах, еще смеешь оскорблять меня!
Эти слова привели У Суна в бешенство, и, оттолкнув стол, он прыгнул вперед.
– Ты с кем так разговариваешь, мерзавец?..
– Ах ты, гнусный монах! Уж не собираешься ли ты драться со мной? Хочешь самого дьявола раздразнить? – Огромный детина расхохотался и поманил У Суна к себе. – Ну-ка, разбойник, выходи, я поговорю с тобой!
– Ты думаешь, я испугаюсь и не посмею вздуть тебя? – крикнул У Сун и побежал к двери, но парень выскочил из кабачка первым. У Сун одним прыжком догнал его, и тогда тот увидел, что справиться с этим монахом не так-то легко. Парень встал в позицию и приготовился к отпору. У Сун схватил его за руку. Парень, напрягая все силы, старался свалить монаха, но где ему было справиться с У Суном! У Сун подтащил его вплотную к себе, а затем без труда толкнул, как ребенка, и парень полетел на землю. Нечего было и думать одолеть У Суна.
У деревенских парней – товарищей огромного детины – при виде этого задрожали руки и ноги, и они не осмелились вмешаться. Встав ногой на грудь противника, У Сун нанес ему тридцать ударов кулаком в наиболее уязвимые места. Затем он поднял его с земли и бросил в ручей, протекавший около калитки. «Ой, беда!» – закричали парни и бросились в воду спасать своего товарища. Вытащив его и поддерживая с обеих сторон, они увели его по дороге на юг.
А хозяин кабачка, получив затрещину, так перепугался, что онемел и не мог двинуться с места. С большим трудом дотащился он до внутренней комнаты и спрятался там.
– Ну вот и хорошо, что никого нет! – сказал довольный У Сун. – Теперь уж я угощусь как следует!
Он зачерпнул вина из белой чаши и стал пить. Жареные куры и мясо стояли еще не тронутые. У Сун не стал брать палочки, а отрывал мясо прямо руками и ел, как ему было удобно. Он быстро выпил вино и съел почти все мясо. Теперь он был сыт и пьян. Завязав за спиной длинные рукава рясы, он вышел из двери и пошел вдоль ручья.
Дул порывистый северный ветер, и У Сун едва продвигался вперед. Но не прошел он и пяти ли, как из-за глиняного забора на краю дороги выскочил рыжий пес и, увидев прохожего, с громким лаем бросился на него. Пьяному У Суну не хватало только предлога, чтобы поскандалить. При виде собаки он страшно разозлился и, выхватив кинжал, большими скачками погнался за ней. Рыжий пес, продолжая лаять, бросился наутек и перепрыгнул на другой берег ручья. У Сун с силой замахнулся и метнул кинжал, но промахнулся и, потеряв равновесие, полетел прямо в воду. Голова его словно свинцом налилась, и он барахтался в ручье, не в силах подняться. Собака замерла на месте, но все еще продолжала рычать.
Стояла зима, и хотя ручей был неглубок – всего каких-нибудь один-два чи, – вода была ледяной. Когда У Суну удалось наконец выкарабкаться на
