Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 171
— Нет, конечно, — тихо возразила девушка.
— Ты так одержима Симоном, своей ревностью и любовью. Очнись! Гитлер поклялся, что завладеет Европой и всем миром. Немецкая авиация способна наносить мощные и эффективные удары. И главная задача наших врагов — помешать Соединенным Штатам доставлять помощь народам, борющимся против нацизма. Вот что тревожит меня с утра до поздней ночи! Нас больше не прикрывают льды залива Святого Лаврентия. Так что, да, мне было не до тебя!
— Если положение ухудшается, а мы до сих пор не женаты, Симона призовут в армию! Он покинет меня, и мы не успеем завести ребенка.
Продрогшая Эрмин открыла дверь. Солнечные лучи тотчас проникли в домик и согрели ее. «Чтобы завести ребенка, — подумала она, — нужно делить постель. Все же больше всего ее огорчает то, что она так и не вкусила вожделенных радостей. Боже, я нагородила столько лжи, пытаясь утаить секрет Симона! Мне бы так хотелось открыть ей то, что мне известно. Но Симону и без того выпало много страданий…»
— Мимин! — умоляющим голосом сказала Шарлотта. — Позволь, я обниму тебя. Я была не права. Прости меня.
— Давай подождем. Я не готова. Ты возненавидела меня, хотя у тебя не было никаких доказательств моей вины, а ведь я тебя столько лет защищала и нежно любила. Дай мне немного времени…
Эрмин ушла не оглядываясь, эта беседа совершенно лишила ее сил. «Как могла она так меня возненавидеть, поверить в эту идиотскую, ею же выдуманную историю, стремясь причинить себе боль?» — удивлялась она.
Симон вернулся к картофельной грядке, Лоранс и Мадлен убирали посуду со стола. Мукки играл с котенком на свежеподстриженной лужайке. Черный с белой грудкой котенок совершал фантастические прыжки.
«Тошан, любовь моя, вернись! Умоляю!» — тихо взывала Эрмин. Ноги сами привели ее по протоптанной тропе на берег Перибонки. Речка сверкала на солнце, неся свои быстрые прозрачные воды меж песчаных берегов. Желая выплакаться в одиночестве, она прошла чуть дальше, к спокойной заводи, где порой купалась. И здесь она запела, прикрыв глаза и прижав руки к груди. Это была прочувствованная ария Мадам Баттерфляй, проникновенное признание далекому возлюбленному, исполненное надежды на его возвращение. Хрустальные переливы ее голоса возносились все выше, несмотря на ветер и шум реки.
Но у нее не хватило духу допеть последнюю часть арии. Всхлипнув, она опустилась на теплый песок. Плакала она долго, не замечая ничего вокруг. Ей нужно было излить все горести, накопившиеся с самой осени. Смерть Виктора, невинного младенца, похищение Луи, странная кома, в которую впала Киона, смерть Бетти — воспоминания воскресли в ее памяти, сводя с ума. Под тяжестью всех этих переживаний пошатнулся присущий ей дар упрямой надежды, а быть может, и вера в Бога. Понемногу Эрмин успокоилась, но вместе с тем прониклась внутренней уверенностью, что все еще только начинается… «По сути, моя жизнь напоминает озеро Сен-Жан в ветреный день, когда бушуют волны. Это похоже на испытания, которые нужно пройти, оставшись на плаву, продолжая двигаться. Увы, волны и ветер будут и впредь, но мне бы хотелось, чтобы Тошан держал меня за руку, не давая погрузиться во мрак!» Эта мысль успокоила ее. Ей даже показалось, что муж где-то здесь, совсем рядом. С облегчением улыбнувшись, она живо огляделась, но вокруг был безлюдный пейзаж. Тогда она встала и пошла по тропинке к дому. Когда Эрмин дошла до лужайки, уже никто бы не понял, как она страшится будущего. Ради детей, ради друзей она вновь нашла в себе силы улыбаться.
Между Квебеком и речкой Алекс, суббота, 31 августа 1940 г.
Тошан Дельбо уже в десятый раз сопровождал немецких военнопленных. В этот день он ехал на одном из грузовиков. В числе конвойных был Гамелен и другие солдаты. Операция требовала строгой дисциплины и совершенной секретности, она проходила под наблюдением офицеров английской армии. Долгие часы колонна двигалась по разбитым лесным дорогам.
Метис хорошо выполнил свое задание, разведав местность, но он недооценил последних полученных ими указаний. Отныне ему предстояло надзирать за одним из обустроенных с его помощью лагерей. Теперь он не скоро увидит Эрмин и детей, к тому же его уже тяготило ограничение свободы. Несмотря на серьезность его армейских обязанностей, какая-то часть его личности не утратила связи с природой, деревьями, с этой все еще дикой землей, которую он так чтил и любил.
— Тошан, внимание! — крикнул Гамелен. — Перед нами знаменитая дыра. Если туда угодит колесо… Лучше пусти меня за руль.
Они обменялись улыбками.
— Солнце садится, нельзя медлить, — сердито бросил Тошан, закурив сигарету. — Нужно добраться в лагерь до наступления ночи. Я прикидываю, когда смогу повидать жену. Я не в восторге от этого нового назначения.
— О-хо! А я рад покинуть Цитадель, — заявил Гамелен. — Мне так осточертел этот вид: река Святого Лаврентия с одной стороны и каменные здания с другой. Мне не хватало леса. Теперь моя очередь подышать свежим воздухом в наших местах! Ты-то нагулялся вволю…
Тошан не соизволил ответить. Он подумал о юном пленном немце, сидевшем в кузове. Уже в Квебеке во время отправки вражеский солдат привлек его внимание: в его бледно-голубых глазах стояли слезы. «Сколько ж ему лет? Наверное, не больше двадцати, на вид просто подросток. Я к этому не готов. У него такой забитый вид. А теперь мы везем его в дикие места, где нет никакой цивилизации. Может, он боится, что его казнят? За глаза легко рассматривать людей как врагов, пока не столкнешься лицом к лицу с безоружным противником». Эта мысль уже несколько часов не выходила у него из головы. Он прекрасно представлял себе, как устроен лагерь для пленных на реке Алекс[82]. В тамошних бараках могло разместиться до сотни человек. Там было чисто, можно было умыться, спать и принимать пищу в приличных условиях. «Я тревожусь по пустякам, — подумал Тошан. — Этому типу придется работать под покровом леса, я там провел многие годы. Конечно, предстоящая зима покажется ему, как и прочим заключенным, суровой, но у них будет возможность согреться. Если бы я понимал немецкий, некоторые из них, возможно, признались бы, что на родине тоже были лесорубами, и вообще, здесь они в большей безопасности, чем на фронте или в море…»
Гамелен будто подслушал его мысли:
— Английское правительство милостиво обошлось с этими бошами, — воинственно заявил он. — Вроде так их называют французы.
— А ты хотел бы, чтобы они как поступили с ними? — спросил Тошан. — Прикончили их? Военнопленных не убивают. Ты нам не раз рассказывал о своем деде, который провел два года на ферме под Штутгартом во время прошлой войны. Если бы его тогда ликвидировали, ты бы не родился, старина! У нас есть приказ, и нужно его исполнять. Англия не может содержать этих людей на своей территории. Так что у Канады не было выбора[83].
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 171
