– Тревис! – прошептала она, а затем вскрикнула громко, голосом, в котором звучала искренняя радость: – Тревис!
Грейс сделала шаг вперед, но затем не выдержала и перешла на бег. Тревис обнял ее и нежно прижал к себе. Правая рука по-прежнему плохо слушалась ее, и Грейс обняла его левой. Подобно Вани и Бельтану на Тревисе была звериная шкура, но в отличие от них его одеяние было покрыто желтовато-бурыми пятнами.
Затем к ним подошли остальные, и Грейс попала в объятия Фолкена и Мелии, заплакавших от радости. После них ее обнял Бельтан, а потом Вани, у которой уже немного округлился живот. Когда т'гол отошла в сторону, Грейс снова оказалась перед Тревисом. Они взялись за руки и посмотрели в глаза друг другу. Ей показалось, что Тревис стал старше. Возле глаз и рта залегли морщинки, но они не портили его, а делали еще более красивым и придавали вид человека, немало повидавшего в жизни.
– Как ты здесь оказался? – спросила Грейс.
– Я и сам не знаю, Грейс. Наверное, и остальные этого толком не понимают.
– Неужели ты действительно так думаешь, Разбиватель Рун? – спросила Грисла. – Или тебя все-таки лучше называть Творцом Мира?
Грейс вопрошающе посмотрела на него. Тревис отпустил ее руки.
– Тревис, что с тобой? Что случилось?
– Я скажу тебе, что случилось, – вместо него ответила Грисла. – Он разбил Первую Руну.
– Я поняла, что случилось. Другой Разбиватель Рун разбил руну неба и Мог вернулся на Зею, чтобы разбить Первую Руну, но тебе как-то удалось помешать ему.
– Нет, все было не так, – произнес чей-то насмешливый голос.
К ним подошел еще один человек. Он был одет в черное и почти сливался с сумерками. Он медленно приблизился к Грейс, прижимая руку к боку. Лицо его покрывала паутина белесых шрамов.
– Мастер Ларад?! – удивилась Грейс. – Как ты здесь оказался?
Разбиватель Рун промолчал, указав на свое черное одеяние. Недоумение уступило место пониманию.
– Значит, ты – тот самый другой Разбиватель Рун, – произнесла Грейс. – Это ты разбил руну неба и позволил ему вернуться в наш мир. Так вот, значит, чья тень упала на нас за мгновение до конца света. Это был Мог.
– Да, – подтвердил Ларад и болезненно сморщился. – Это был он.
– Но ты остановил его, – сказала Грейс, обращаясь к Тревису и взяв его за руку. – Это способен был сделать только ты. Если бы не ты, никого из нас теперь просто не существовало бы. Но как тебе удалось?
Глаза Тревиса как-то странно блеснули.
– Я скажу тебе, что он сделал, – снова усмехнулась Грисла. – Он сам разбил Первую Руну. Мог был не готов к этому.
Грейс удивленно посмотрела на Тревиса, пытаясь понять смысл слов старой колдуньи. Но, может быть, этого и не нужно понимать. Тревис жив, он рядом с ней и с остальными друзьями. Мир остался цел, и это самое главное.
– Колдуньи были правы, – сказала Эйрин, адресуя свои слова Тревису. – Ты действительно Разбиватель Рун. Будь это не так, как мы оказались бы здесь.
– Он выбрал старый мир, – радостно заявила Грисла. – Когда возникла необходимость выбрать облик нового мира, он остановил выбор на старом! Теперь он настоящий Творец Мира!
Грейс протянула руку и прикоснулась к щеке Тревиса. На его небритом лице появилась рыжеватая бородка, она с первого взгляда этого даже не поняла.
– Это правда, Тревис? Ты на самом деле не стал ничего менять и выбрал старый мир?
Тревис прикоснулся к амулету, висящему у него на шее.
– Надежда. Я выбрал надежду, Грейс.
Сделалось темно и по-настоящему похолодало, однако никто не расходился. Начались расспросы. Мелия. Фолкен, Вани и Бельтан коротко рассказали о том, что случилось с ними. То же самое сделали и Теравиан, Эйрин и Тарус. Главное, что произошло на Зее, это смерть Шемаль и Келефона, а также их хозяина – Бледного Короля. На Земле произошло разоблачение «Дюратека». Об одном у Грейс пока не хватало мужества рассказать – о том, что случилось с Даржем.
– А как же Мог? – спросила Вани, глядя на темнеющее с каждой минутой небо. – Он тоже мертв?
Грисла испытующе посмотрела на Тревиса.
– Ну, отвечай! Он мертв?
Тревис на мгновение задумался и вздохнул.
– Нет, он не умер. Но он… разлетелся на мельчайшие частицы. Это произошло, когда я использовал Имсари, чтобы разбить Первую Руну. Выделившаяся при этом огромная сила разорвала его на части.
– Все так, дорогой мой, – согласилась с ним Грисла. – Мог остается в нашем мире, но только его дух, а не его ненависть или его злая воля. Он никогда не сможет собрать себя воедино. – Она взглянула на небо. – Приближается ночь. В мир всегда будет приходить тьма, в нем всегда будет существовать зло. Но после ночи всегда будет наступать рассвет. Во всяком случае, завтра он наступит обязательно.
– Самое главное – надежда, – улыбнулась Грейс и посмотрела на Тревиса.
Тот ответил ей улыбкой, хотя лицо его было не совсем веселым.
– Надеюсь, ты не обидишься на мои слова, – сказал Фолкен, повернувшись к Грисле, – но мне кажется, что для обычной старой колдуньи ты знаешь чертовски много. Откуда ты узнала, что Тревис разбил Первую Руну?
– Наверное, мне случайно посчастливилось это узнать, – пожала плечами старуха.
– Сомневаюсь, – заметила Мелия. – Тебя же не было вместе с нами в Имбрифайле. Откуда же ты могла узнать?
Кел захохотал, ударяя себя кулаком по бедру.
– Похоже, бард и лунная дама наконец вывели тебя на чистую воду, старуха! Не кажется ли тебе, что пришло время признаться в том, кто же ты такая?
– О чем вы говорите, Ваше заблуждающееся величество? Я же Грисла, ваша колдунья!
Король Кел перестал смеяться, и его лицо приняло непривычно задумчивое выражение.
– Да, верно, в одном из своих обличий ты моя колдунья. Но ведь другие видят тебя в ином облике, так ведь? И не смотри на меня так, я не такой простак, каким ты меня считаешь!
Грейс не сразу поняла, о чем он говорит. Когда же до нее дошло, она протянула руку к колдунье.
– Ты Вайла?
Старуха немного помолчала, затем вздохнула.
– Мне пора, – негромко произнесла она.
Шагнув к Грейс, она тут же приняла новый облик. Теперь перед Грейс стояла другая женщина. Она тоже была немолода, лицо изборождено морщинами. Но вместо пестрых лохмотьев на ней было коричневое платье.
– Приветствую тебя, моя королева! – поклонилась она и повернулась к Эйрин. – И тебя тоже, дитя мое!
Когда прозвучали эти слова, Вайла куда-то исчезла, и вместо нее появилась женщина средних лет, одетая в платье, переливающееся всеми цветами радуги. У нее были черные как смоль волосы с одной-единственной седой прядью. Лучики морщин вокруг глаз миндалевидной формы нисколько не умаляли ее красоты, придавая лицу женщины выражение мудрости и спокойного величия.
