Книга Бессонница - Стивен Кинг

1

Пятью минутами позже голова Ральфа вынырнула из-под старогосклоненного дуба. Ральф сразу увидел Луизу. Женщина, стоя на коленях, смотрелана его обращенное вверх лицо сквозь клубок перепутанных корней. Он протянулперепачканную, в кровавых подтеках руку, и женщина крепко ухватилась за нее,поддерживая Ральфа, пока тот преодолевал последние ступени — искореженныекорни, скорее похожие на перекладины переносной лестницы.

Ральф выбрался из-под дерева и лег на спину, жадно вдыхаясвежий воздух. Никогда в жизни воздух не казался таким вкусным. Несмотря ни начто, он испытывал огромную благодарность судьбе за вновь обретенную свободу.

— Ральф? С тобой все в порядке?

Он повернул ее руку, поцеловал ладонь и положил сережки нато место, которого только что касались его губы.

— Да. Это твое.

Луиза удивленно разглядывала их, словно никогда не виделасережек ни этих, ни каких-либо других, — затем опустила в карман жакета.

— Ты увидела их в зеркале, ведь так, Луиза?

— Да, и тогда я разозлилась… Но вряд ли была сильноудивлена.

— Потому что ты знала.

— Догадывалась. Возможно, с того самого момента, когдаувидела Атропоса в панаме Мак-Говерна. Просто я держала… Это знание… В тайникахмозга.

Луиза внимательно, как бы оценивающе, смотрела на Ральфа.

— Не будем сейчас говорить о моих серьгах — что произошлотам, внизу?

Как тебе удалось выбраться?

Ральф испугался, что если она слишком долго будетразглядывать его, то узнает слишком много. К тому же, если он еще немногоостанется без движения, то уже не сможет пошевелиться, усталость наподобиеогромного океанского лайнера разливалась в нем, пытаясь увлечь на дно. Ральфподнялся на ноги. Сейчас он не мог позволить себе утонуть.

Новости, сообщаемые небесами, были не так плохи, как оножидал, но все же достаточно неутешительны — никак не меньше шести часов.Жители Дерри, не имеющие отношения к митингу по поводу абортов (огромноебольшинство, говоря прямо), садились за стол. Двери Общественного центра Дерриуже открыты; вход купается в свете софитов, тележурналисты ведут репортажи впрямом эфире о прибытии первых защитников права выбора, которым приходитсяпроходить мимо Дэна Далтона и яростно размахивающих лозунгами «Друзей жизни». Анеподалеку кто-то напевает любимую песенку старины Эда Дипно:

«Эй, эй, Сьюзен Дэй, сколько ты убила детей?» Что бы нипредстояло совершить ему и Луизе, сделать это необходимо в следующие шестьдесятили девяносто минут. Отсчет времени начался.

— Идем, Луиза. Надо торопиться.

— Мы возвращаемся в Общественный центр?

— Нет, не сразу. Сначала нам следует… Ральф понял, что неможет ждать окончания того, что должен сказать.

Куда же, по его мнению, им следует отправиться сначала? Вбольницу Дерри? В «Красное яблоко»? К нему домой? Куда податься, если хочешьотыскать парочку благожелательных, но далеких от всезнания остолопов, вовлекшихтебя и самых близких твоих друзей в мир боли и тревог? Или, вполне резонно, этоони должны отыскать тебя?

«Возможно, они не хотят разыскивать тебя, любимый, Скореевсего, они прячутся, избегая твоего общества».

— Ральф, ты уверен, что… Внезапно он вспомнил о Розали, исразу все встало на свои места.

— В парк, Луиза. Мы пойдем в Строуфорд-парк. Вот куда намследует отправиться. Но по пути сделаем одну остановку.

Он повел Луизу вдоль ограждения, и вскоре они услышалиленивый шум разговоров. До Ральфа донесся и запах жареных хот-догов; послезловония логова Атропоса этот запах показался ему амброзией. А минуту спустяони вступили на площадку для пикников, расположенную рядом со взлетно-посадочнойполосой N3.

Дорренс, стоя в самом сердце удивительной по красоте,разноцветной ауры, наблюдал за приземлением спортивного самолета. Позади негоза столиком сидели Фэй Чепин и Дон Визи, между ними лежала шахматная доска.