Произнеся эти слова, представитель столь же мягко попятился к постаментам, где его поглотила яркая вспышка света. Мы же еще долго стояли, ошеломленно переглядываясь, не в силах поверить в то, что все это произошло наяву. Отправляясь в это путешествие, мы лишь робко мечтали о встрече с теми, кто приходит и уходит. Постигая здесь мудрость миров и обогащая свою сущность, могли лишь грезить о том, что наши новые способности будут замечены и как-то оценены. Спасая от пожирателей представителя гибнущей расы, мы могли ожидать лишь благодарности от его соплеменников. Вернувшись из путешествия в иной мир, мы могли лишь надеяться на то, что наши тамошние находки окажутся небезынтересными для наших новых друзей. Но о том, что Высшее Согласие Познающих безбрежья от имени всего их сообщества предложит нам пополнить их ряды и окажет нам доверие стать первопроходцами на открытом нами пути, мы не могли не только мечтать, но даже подумать. Придя наконец в себя, мы, расположившись прямо на каменном полу комнаты Странствий, долго и жарко обсуждали это удивительное приключение, начиная даже строить планы грядущих путешествий. О том же, чтобы отказаться от предложенной нам миссии, не было даже малейшей мысли, ибо это поприще было вершиной наших мечтаний.
Обсудив все и значительно успокоившись, мы отправились в скрытый город, где восторженно поделились невероятной новостью с его обитателями, которые, впрочем, не были ею удивлены. Они в один голос сказали, что с самого момента нашего знакомства вполне предвидели такое развитие событий и ожидали именно такого финала. Они горячо поздравили нас с оказанным доверием и выразили искреннюю радость по поводу осуществления нашей мечты и ценного приобретения сообществом познающих. Посовещавшись, мы решили на некоторое время отложить глубокое обдумывание своих дальнейших действий, а пока – вернуться к великой летописи. Ибо долг перед нашими теперь уже многочисленными друзьями велел нам завершить это благородное дело, прочитав ее до конца. К тому же мы неожиданно обнаружили, что обошли уже весь скрытый город, оставалось еще лишь совсем немного.
Три с лишним месяца мы с неослабевающим увлечением изучали ухищрения познающих в преодолении трудностей и препятствий на пути постижения мудрости. Их изобретательности в этой области не было пределов, и они всегда с честью выходили из любых затруднений, нередко помогая друг другу и делясь опытом. Этот опыт, складываемый в общую копилку, становился бесценным наследием для идущих следом, постоянно пополняющих сообщество. Когда же речь в повествовании зашла о потусторонних коридорах, лабиринтах и других иных путях покорения безбрежья, повествование неожиданно оборвалось, оборвалось буквально на полуслове. Тщетно пытались мы отыскать его продолжение в укромных уголках верхнего и скрытого города, с лампой и без нее, используя самые различные построения магического кристалла, – все было безрезультатно, его просто не было. Поначалу нас это очень удивило, но потом мы поняли, в чем дело. Очевидно, причиной этого обрыва послужило разрушение Полусферы Йог-Сот-Тотом. Великое перо, писавшее великую летопись, было сломано, и поток вселенской мудрости, многие века лившийся на Землю в этом благословенном месте, иссяк. Поняв это, мы также поняли, что закончилась и миссия, возложенная на нас Аллахом в этом путешествии, но закончилась лишь для того, чтобы уступить место другой. А для этого необходим был перерыв, чтобы настроить на нее разум и как следует обдумать и представить себе путь ее исполнения, хотя бы самое его начало.
Наши друзья-познающие одобрили такое решение, согласившись, что перед началом путешествия, обещавшего быть еще более долгим и, возможно, несравнимо более долгим, нам необходимо побывать дома, чтобы уладить все свои дела. Кстати, к нашему немалому удивлению, когда мы подсчитали время, проведенное нами здесь, получилось, что с того момента, как мы покинули Дамаск, прошло уже без малого десять лет! И вполне могло оказаться, что следующее наше путешествие могло затянуться на такой срок, которого мы и представить себе не могли, а могло случиться, что мы вообще стояли на пороге вечных странствий.
Обдумав все это, мы решили не тратить попусту время и сразу же приступили к сборам, с которыми управились быстро, так как собирать нам было почти нечего. Однако гнетущая тоска овладела нами, когда мы осознали, что покидаем Ирем. Мы несколько дней просто бродили по нему, вспоминая все, что происходило здесь с нами за эти годы, которые пролетели, словно несколько дней. Мы старались как можно глубже прикоснуться к этой великой святыне, чтобы накрепко всей душой запомнить это прикосновение. Наконец, успокаивая себя мыслью, что мы сюда еще вернемся, мы горячо распрощались с нашими друзьями и, просив их терпеливо ожидать нас, на исходе ночи выехали из города к оазису. Прощальный взгляд назад уже с гребня дюны запечатлел величественные колонны, которые все так же незыблемо возвышались над бесконечностью, провожая нас, как и бесчисленных многих за все времена, уносящих с собой их бесценный дар – великую мудрость нашего бытия.
Наши помощники в оазисе встревожились было, подумав, что мы велим свернуть поселение и покинуть его вместе с нами. Они к тому времени успели обзавестись семьями и нажить торговлей неплохое состояние, освоив еще и два соседних оазиса. Мы успокоили их, сказав, что они могут оставаться здесь хоть на всю жизнь, распоряжаясь всем по своему усмотрению, лишь с условием постоянной готовности к нашему возвращению. На следующий день в оазис прибыл небольшой караван за очередной партией товара, что было очень кстати, решая все вопросы нашего возвращения. Саид вновь взял на себя прокладку маршрута, и через четыре дня мы двинулись в обратный путь, лежавший в родные края. Длинный и однообразный, как и все другие, он был, как всегда, благоприятным для воспоминаний и бесед, которые хоть немного скрашивали и оживляли его. И в этот раз почва для бесед была благодатной как никогда. Мы только теперь, оглядываясь на все происшедшее, в полной мере осознавали всю невероятность и значимость этого путешествия, по которым оно не могло сравниться ни с одним из предыдущих. Это было нечто совсем другое, ибо, совершив его, мы сами стали другими в самом глубоком смысле, совсем другими предстали перед нами наш родной и привычный мир, родное и привычное небо, звезды и вообще все, что окружало нас всю нашу предыдущую, родную и привычную, жизнь. Путешествие это было замечательно даже не тем, что в нем сбылись наши мечты увидеть, говорить и подружиться с теми, кто приходит и уходит. Оно было замечательно тем, о чем мы тогда не могли ни мечтать, ни даже подумать: перед нами открылся мир в самом высоком и глубоком из всех возможных смыслов. Мир, о котором говорили вавилонские письмена, готовя мудрейших к бесконечно длительному его познанию, теперь лежал у наших ног так же, как пески пустыни – у ног наших верблюдов. Мы овладели мудростью, которой владели покорители безбрежья, и были посвящены в них Высшим Согласием, открыв себе путь в просторы, о которых не помышлял ни один из покорителей просторов нашего мира. Мы обрели и развили в себе способности, необходимые для покорения этих просторов и постижения их тайн. И самое главное, дававшее нам право на гордость даже перед Высшим Согласием Познающих, мы уже смогли внести свой вклад в великое познание бытия: мы открыли свой мир – мир, который вправе были назвать нашими именами. Мир, из которого зародилось и на котором взошло наше безбрежье, мир – послание мироздания предшествующего мирозданию грядущему. Мир, которому суждено бесконечно перетекать из бытия в бытие, обогащая и обогащаясь. И, открыв его, мы, разумеется, возложили на себя миссию сделать его достоянием всех, кому его содержание может послужить во благо.
