Книга Короли пепла - Ричард Нелл

– Мы тоже идем, шаман. – Улыбка новоиспеченной матриарха сияла, как рассвет на островах. – Не хотим пропустить выступление великого Букаяга перед Алверелем.

В знак почтения Рока кивнул ей и другим женщинам, затем повернул к долине. Он не хотел, чтобы кто-то из толпы видел влагу в его глазах.

Медленным, спокойным шагом он поехал к груде камней, разрушившей его жизнь. Тысячи лет Алверель был самым священным участком земли в Аскоме – огромная гора, вздымающаяся к облакам, застывший монумент богам. Именно там выступали с речами все великие герои, чьи слова запоминались и пересказывались в основном неграмотными мужчинами и женщинами в течение целой эпохи.

Рока знал каждое слово из каждой истории. Ребенком он играл в лесу, притворяясь то Эгилем Храбрым, который сплотил пять городов против кочевников, то Хаки Бесстрашным, который пообещал остановить могучего зверя и достиг в том успеха.

Но Имлер-Предатель тоже держал речь в долине. Он сулил величие и мир, которых надлежало достичь кровью и железом. Рока знал, что, вероятно, тех героев не существовало вовсе – что это были просто истории, поведанные, чтобы создать представление о мире, которое мужчины и женщины пепла могли бы понять, копировать либо избежать.

И все же Тэгрин указывал путь кораблям, сияя, словно маяк в небесах. Руны, начертанные древними руками, все-таки мог прочесть давно потерянный сын. Так что, будь они реальностью или вымыслом, рассказы в книге основывались на правде. Легенда об Имлере была мрачной историей человека, который убивал, потому что мог – который брал, потому что хотел, и чья любовь к власти коренилась глубоко в груди большинства искренних существ.

Тем самым Рока знал: Имлер так же реален, как ненавидящий все мироздание брат. И что бы это ни значило, каковы бы ни были правда или смысл вещей – Имлер тоже держал речь в долине.

* * *

По дороге в Алверель Рока мало что говорил своим людям. Конечно, они уже много раз видели, как он совершал «чудеса», но стена была явлением иного порядка. Стоило Роке приблизиться к спутникам, те умолкали и опускали головы, наспех освобождая ему место или спрашивая, не хочет ли он пить, глядя так, словно ждали какого-то громкого заявления. Никогда еще Рока не чувствовал себя таким одиноким.

В некотором смысле он завидовал их вере в него – тому, что упование на какой-то грандиозный замысел, на какого-то всесильного пророка утешает их и придает им смысл и цель. Самому Роке только и оставалось надеяться, что прошлое не служит залогом будущего – что при достаточных усилиях и жертвах человек может собственными руками изменить свой мир к лучшему.

В минуты затишья ему не хватало Хеми с его артелью и моментов, когда они вместе пили ром, утомленные под конец долгого, незатейливого дня трудов. Ему не хватало Аруна, Квала и всех грамотных иноземцев, которые многое знали о мире. И ему не хватало Фарахи – его терпения, его холодных, внимательных глаз. И даже его побед в чахэн.

– Что-то порадовало тебя, шаман? С тобой говорили боги?

Рока встрепенулся и увидел осененную верой физиономию Айдэна рядом с собой. Он почувствовал, как искренняя улыбка исчезает.

– Нет, вождь. Я представлял себе лицо нового Законовещателя, когда подойду к ее камню.

Айдэн оскалился и взглянул на мужчин, бывших свидетелями того, как Рока придушил старого Законовещателя. Вскоре все смеялись, вытирая глаза, и хотя бы на мгновение Рока снова ощутил себя просто человеком, а не пророком, пусть даже за счет мертвой старухи.

Но продолжалось это недолго. На второй день, когда они приблизились к долине, Рока ехал один впереди, а его свита – сзади. Только Дала осмелилась выдвинуться вперед и ехать рядом с ним, и на миг он полюбил ее за это.

– Должно быть интересно, – усмехнулась она. Вместе они смотрели на огромные клубы дыма, поднимающиеся над тесной долиной. Люди уже столпились сверх обычного на временных рынках и в месте сбора, практически превратившемся в город. – Мне поговорить с Законовещателем от твоего имени? – Дала насмешливо прищурилась, но было ясно: она предлагала всерьез.

Рока испытал побуждение отказаться и обидеться на ее веселость, но теперь он знал, что эта реакция – слабость, выросшая из жизни, полной презрения. Он учтиво кивнул.

– Будет кстати. Спасибо тебе, жрица.

Солнце освещало дорогу и долину, за исключением огромной тени от горы, и Рока подхлестнул Сулу. Он проследовал вдоль берега реки Брэй к Западному краю долины, и низкий гул собравшихся людей доносился с каменных утесов, делаясь все громче и громче, пока гости не достигли первого моста. Рыбаки с пастухами останавливались и глядели на них.

Рока явился в полном облачении своего альтер-эго. Он обрил голову и посыпал ее пеплом, на котором нарисовал пальцем руны, а затем надел шлем, состоящий в основном из железных прутьев. Из своей Рощи он принес тонкую кольчужную рубаху, покрытую плоскими дисками с именами каждого из главных богов. Даже Сулу он заковал в сталь, словно для войны – гордую шею коня прикрывали шипы, торчащие из темной кожи доспеха. Раз уж я должен внушать страх, подумал Рока, пусть это будет не без оснований.

Многие на подступах к долине разбегались, едва его увидев.

Рока не менял темпа и игнорировал торопливо надевавших доспехи воинов, собирающихся по краям толпы небольшими стаями. Он провел свою свиту в глубь долины прежде, чем вождь, ответственный за ее оборону в этом году, собрал достаточно людей, чтобы попытаться дать отпор.

Эти выстраивались в защитную стену аккурат перед камнем закона, и вскоре сотня мужчин стояла как попало, а другие продолжали бежать со всех сторон, чтобы влиться в их ряды. Рока велел своим слугам не выхватывать оружия, если только их не атакуют.

Конечно, сборищу этот приказ был невдомек, и все же многие подошли ближе, чем диктовал разум, все еще цепляясь за веру в закон и его мнимую защиту. Роке захотелось устроить насилие, просто чтобы их поучить их уму-разуму.

Дала цокнула языком и выехала вперед.

– Букаяг, сын Бэйлы, прибыл держать речь на вершине. Посторонитесь.

Невысокий, но плотный мужчина в передней части щитовой стены уставился на шаль Далы, затем на Року и на стаю воинов, увешанных рунным оружием и доспехами. Рока увидел на нем серьгу вождя, но судя по его не особенно крепким рукам, он заслужил свой пост больше словами, чем делами.

– Да… госпожа. Конечно. Только… вы… –