Он подошел ко мне и провел пальцем по моей шее, прямо под подбородком.
– Жаль будет портить такую славную шейку веревкой!
Я посмотрела ему в глаза, с трудом проглотив комок в горле. В такой ситуации притворяться похитительницей лошадей было глупо. Но и правду открыть я ему не могла. Поэтому решила, что вообще ничего говорить не стану.
Лейтенант осмотрел меня с головы до ног в свете луны, и взгляд его задержался на посверкивающей стали моего кинжала, висевшего у меня на поясе. Он отнял его. Мой заряженный пистолет остался лежать на земляном полу в часовне.
– Расскажете свою историю капитану, – заявил он и повернулся к своим людям. – Обыщи́те окрестности, он наверняка где-то рядом. И я хочу, чтобы вы доставили его живым. Если получится…
Солдаты разбрелись кто куда.
– Ваше имя?
– М-м-м… Мирна, – пробормотала я.
Это было первое имя, что пришло мне в голову. Я решила, что на будущее нужно будет придумать себе несколько фальшивых имен и историй.
– Значит, Мирна… – прошептал лейтенант, обходя вокруг меня. – И что вы здесь делаете… Мирна?
– Я спала, а вы меня разбудили.
Он замедлил шаг, и я услышала смешок.
– Спали? – недоверчиво переспросил он. – Странное место для ночевки, тем более в одиночестве, вы не находите?
– Я путешествую одна, но не люблю ездить ночью.
Он ходил вокруг меня, словно хищник вокруг своей добычи. Я подумала, что, если он не перестанет, у меня закружится голова.
– Вот как? И вы всегда ездите на двух оседланных лошадях одновременно?
– На этот вопрос я отвечу, если его задаст ваш капитан.
Я надеялась, что с минуты на минуту мне представится случай выкрутиться из этой отвратительной ситуации. Лейтенант, потирая подбородок, озадаченно смотрел на меня.
– Как пожелаете. Нам сообщили, что сегодня ночью в этих краях будут орудовать контрабандисты. Недалеко от берега был замечен корабль. Так что сначала дождемся моих людей, а потом прогуляемся до Данди, где стоит наш гарнизон.
– Данди? Но я ведь ничего не сделала! Вы не можете…
– К рассвету доедем! – отрезал лейтенант тоном, не допускающим возражений. И, криво усмехнувшись, добавил: – Так что вам, дорогуша, все же придется ехать ночью!
Я рухнула на каменную скамейку у двери в часовню, молясь про себя, чтобы солдаты не нашли Лиама и его людей. К несчастью, Господь в этот раз внял другим молитвам: скоро несколько драгун вернулись, подгоняя штыками в спину Калума, Роберта Маккина и еще одного парня, которого я видела впервые.
– Лейтенант, эти болваны на берегу стреляли друг в друга! Настоящая бойня! Удалось поймать только этих троих. Еще несколько удрали с гружеными повозками.
– Появись мы чуть раньше, они бы от нас не ушли! – добавил второй. – Их было человек двадцать, а может, и больше. Бо́льшая часть направилась на север. Остальные – врассыпную. И все – хайлендеры.
Лейтенант посмотрел на меня, и во взгляде этом отразились обуревавшие его злость и разочарование. Потом он плюнул под ноги пленникам.
– Уведите! – приказал он и вытолкнул меня вперед.
Я перехватила взгляд Калума. Было ясно, что юноша горько досадует на себя за то, что не справился с поручением. Внезапно у меня за спиной кто-то взвыл от боли, потом послышался звук падающего тела. Я оглянулась и застыла на месте. Незнакомец, наверняка из банды Барбера, держал на мушке солдата. Второй солдат, у которого бандит отнял мушкет, лежал у его ног с ножом в животе. Бедняга стонал и извивался от боли на глазах у своего перепуганного товарища. Громыхнули два выстрела, и бандит упал.
В горле у меня пересохло, в висках стучало так, что голова, казалось, вот-вот лопнет. Лейтенант выкрикивал приказы, но мой рассудок словно заволокло туманом, и я различила только обрывки фраз. Бледный как полотно Калум отшатнулся, когда штык уперся ему в грудь. Двое солдат схватила Маккина за руки и потащили туда, где были привязаны лошади.
Все происходило слишком быстро, и в то же самое время мне казалось, что я брежу. Солдаты достали из седельных сумок веревки. Калума привязали к дереву. Еще одну веревку перебросили через крепкую ветку дерева, стоящего чуть поодаль от остальных. Лейтенант связал мне руки за спиной и грубым толчком усадил меня на скамью. Я больно ударилась затылком о стену. Маккина, руки которого тоже были связаны, заставили забраться на лошадь. И только тогда я поняла, что, собственно, происходит. К горлу подкатила тошнота.
– Нет! – крикнула я.
На шею выкрикивавшему ругательства Маккину накинули веревку. Калум, в лице которого не осталось ни кровинки, расширенными от ужаса глазами смотрел то на меня, то на Маккина.
– Банда убийц! – крикнула я, вскочив на ноги. – Вы не имеете права его вешать, он ничего не сделал!
Лейтенант схватил меня за шею и притянул к себе.
– Лучше молчите! – шепнул он мне на ухо.
Я попыталась опустить голову. Он намотал на руку мои волосы и заставил смотреть прямо перед собой.
– Он же ничего не сделал! – в отчаянии вскричала я.
– Он – паршивый хайлендер, и этого достаточно. Его бы все равно повесили, так что можно обойтись без присяжных!
– Гады! Мерзавцы! Английское отродье! – выпалила я и попыталась вырваться.
Рука лейтенанта крепче стиснула мою шею, и он снова с силой дернул меня за волосы, так что я вскрикнула от боли.
– А вы – шотландская подстилка, дорогуша!
Щелчок хлыста, лошадиное ржание… Лошадь сорвалась с места в галоп, и тело Маккина повисло в воздухе и стало конвульсивно извиваться. Глаза вылезли из орбит, лицо побагровело. Шея не сломалась, поэтому бедолаге была уготована мучительная и долгая смерть от удушья. «Господи, сжалься над ним!»
Я не могла отвести глаз от этого жуткого зрелища: человек извивается в петле, тогда как ноги дергаются в каких-то десяти сантиметрах от земли… Довольно скоро мучения Маккина прекратились. У меня потемнело перед глазами, и я отвернулась. Меня снова затошнило.
Лейтенант поспешно разжал пальцы. Я рухнула на колени у его ног, и меня вырвало. Я закрыла глаза, чтобы ничего больше не видеть, но жуткий звук, с которым веревка терлась о ветку, снова и снова вызывал в памяти картину бьющегося в агонии тела. Я заплакала.
Не успела я прийти в себя, как лейтенант пинком заставил меня встать и развязал мне руки.
– А с ним что делать? – спросил солдат, указывая штыком на Калума. – Этого тоже повесим?
– Нет. Надо же привезти капитану хоть какой-нибудь улов! – сухо ответил лейтенант и дулом мушкета толкнул меня к моей лошади.
* * *
Что-то тихонько коснулось подошвы моего башмака, и я невольно шевельнула ногой. Спустя мгновение движение повторилось. Я с трудом открыла глаза и вскрикнула от испуга – то была огромная крыса. Я изо всех сил пнула ее, и крыса ударилась о стену. С пронзительным визгом зверюга скрылась в груде гнилой соломы. Я вскочила на ноги, отряхнула юбку, которая, как мне казалось, была сплошь покрыта паразитами, и, тяжело дыша, прислонилась спиной к стене. «Ты в тюрьме, Кейтлин! Это тебе не дворец Линлитгоу!»
