Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 172
– Я? Прикоснуться к этому? – ужаснулась Сентерри, покосившись на длинные острые когти, которыми завершались пальцы Веландер. Но юноша уже вел лошадь.
– Она нормальная, только у нее отвратительные манеры за едой. Давай, подними ее за талию, а я подтяну плечи мужчины на уровень повозки. Только осторожно, она мыслит не очень ясно в момент кормления. Готова? Начали!
Сентерри взялась руками за мускулистое, напряженное тело «тени», украшенное клыками и когтями, и с удивлением обнаружила, что оно совершенно холодное. Они одновременно подняли свои ноши.
– Нет! Он мой! Мой! – приглушенно заворчала Веландер, стараясь не выпустить шею мужчины из зубов.
Дергая и подталкивая коленом, Сентерри и юноша сумели затащить и жертву, и хищника в повозку, потом незнакомец поднял задний борт. Спаситель Сентерри тщательно прикрыл свой опасный груз плотной тканью, затем прислонился к колесу и перевел дыхание.
Сентерри огляделась вокруг. Теперь улица выглядела обычно, вполне безмятежно. Казалось, лошадь нимало не взволновало происходящее, вероятно она уже повидала подобные сцены. Молодой человек очевидно обладал большим опытом. Он щелкнул пальцами, и на его левой ладони вспыхнул огонек. Правой рукой он потянулся под сиденье возницы.
– Что мы имеем? Свитки? Ты Сентерри/Сарголан/Пять?
– Меня зовут Сентерри и…
– Хорошо. Это, должно быть, твои документы, вот, я ставлю печать – и ты свободна. Возьми этот свиток и кошелек.
Он бросил все это в руки Сентерри.
– Что? – прошептала она.
– Иди. Ты свободна.
– Свободна? – Сентерри не верила происходящему. – Что ты имеешь в виду? Ты не можешь вот так взять и освободить меня.
– Я только что сделал это.
– Но ты не можешь!
– Почему?
– Потому что я рабыня.
– Уже нет. Я ведь поставил печать на твой свиток. Вот, посмотри…
– Нет-нет. Я хочу сказать: если меня найдут в городе, разгуливающей по улицам с кошельком хозяина, который исчез, меня обвинят в убийстве и приговорят к смерти, причем приговор приведут в исполнение сразу же, как глашатай закончит его прочтение, торопливо объясняла Сентерри, в волнении переступая с ноги на ногу.
В этот момент голова Веландер появилась над бортом повозки – подбородок ее был перепачкан кровью.
– Девушка права, Ларон, – прошипела она по-диомедански, в котором звучал странный, мягкий акцент уроженки иной страны. – Пусть едет с нами.
– Что? Нет! – оборвал ее Ларон. – В следующий раз у тебя заурчит в животе, и ты бросишься на нее быстрее, чем матрос на…
– Нет, безопасно, обещаю ей. Это девушка из таверны. Помнишь, что я тебе сказала? Злой работорговец. Грязные развратники.
– Я… да, ты такая храбрая, это очень благородно, сверх меры… – начала Сентерри.
– Гнусные развратники, – голос у Веландер был свистящим.
Она обнажила клыки, и язык несколько раз мелькнул между ними, а затем голова ее исчезла внутри повозки. Ларон глянул вверх и вниз по улице, но она оставалась безлюдной. Тогда он расстегнул застежку своего плаща, снял его и накинул на плечи Сентерри.
– Вот, прикрой этим ошейник и цепь.
Стражники на воротах Урока были гораздо больше заинтересованы в том, чтобы не впускать в город разбойников, чем в том, чтобы контролировать отъезжающих днем или ночью. Ночью они брали двойную плату за то, что открывали ворота, впрочем, вопросов не задавали. Ларон расплатился монетой из кошелька Д'Алика, взяв его на пару минут у Сентерри.
– Если бы они знали, что выпускают из Урока, они бы нас бесплатно спровадили, – заметила Сентерри, оглядываясь на прикрытую тканью часть повозки и невольно передернув плечами.
– Она думает желудком, – пробормотал Ларон, не оборачиваясь.
Он дернул поводьями, и лошадь перешла на быстрый шаг.
– Мой господин, я действительно глубоко благодарна за столь неожиданное и благородное спасение, – заговорила Сентерри, когда огни города скрылись из вида.
– Не стоит благодарности.
– Но…
– Послушай, это была идея Веландер, а не моя. Я вообще не знал о твоем существовании, пока не началась схватка, но ты не должна переживать из-за этого. Если бы я знал обо всем, полагаю, я бы и сам предложил Веландер спасти тебя. И как ты себя чувствуешь на свободе? Конечно, возникают проблемы с работой, но… Ага, свернем вот здесь и срежем по полю, а потом выедем на дорогу, ведущую на запад, вдоль реки. Держись покрепче, тут кочки.
– Значит, она… это она по собственному желанию решила спасти меня? – переспросила Сентерри, постепенно осознавая, что сказал ей Ларон.
– Да Начальник каравана проявил к тебе нежелательное сексуальное внимание?
– Ну да.
– Так и думал. Веландер очень серьезно относится к правам женщин в целом, а насилие вызывает у нее особенно острую реакцию. У меня тоже, но в отличие от Веландер я не принимаю это на свой счет, все же она девушка… ну, более или менее. Именно поэтому первым стал именно начальник каравана. Он ужин номер семнадцать.
– Она убила семнадцать человек? – ужаснулась Сентерри.
– О нет. Если учесть также шесть завтраков и два обеда, получится в общей сложности двадцать пять.
Сентерри сглотнула.
– О, я еще забыл шесть легких ночных закусок и два полдника.
– Тридцать три трупа?
– Она отдает предпочтение насильникам, но не брезгует и обычными бандитами. В меню входят также громилы, мужья, которые избивают своих жен, работорговцы, сутенеры и грабители, да еще коррумпированные чиновники, эти ее устраивают в качестве еды. Потом идут деликатесы: бездарные, безголосые певцы, болтливые пьяницы, которые только и говорят о погребах, которые им удалось посетить, религиозные фанатики, преследующие всех, кто кажется им подозрительными.
«Либо я схожу с ума, либо мне снится кошмар, – подумала Сентерри. – А может, и то и другое. Должно быть, начальник каравана обесчестил меня и я помешалась от стыда и унижения. Я ушла в мир собственного сознания, где дремлют темные духи, и теперь они вырвались на свободу, овладев моим телом…»
Позади, в повозке, раздался приглушенный возглас и отчаянная возня.
– Веландер! – крикнул Ларон, постучав по борту. – Потише!
«Нет, это не сон. Все слишком странно». В свете Мираль Сентерри показалось, что она видит во рту Ларона длинные, сверкающие клыки. Так, значит, и он тоже вампир, ужаснулась Сентерри. Кем бы ни были эти существа, они разрывают глотки людей и пьют человеческую кровь. Наверное, ее спасли, чтобы позже… однако с ней обходились гораздо лучше, чем с ее бывшими хозяевами.
Она решила заплести волосы. Это занятие не требовало умственных усилий, но ей запрещали делать такую прическу на протяжении всего периода рабства. В пустынных сообществах порядочная женщина никогда не показывала посторонним свои волосы. Неприкрытые, распущенные, они служили символом ее рабского положения, как и ошейник. Некоторое время они ехали молча, а звуки из повозки постепенно стихли.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 172
