Книга Короли пепла - Ричард Нелл

Или мы можем бездействовать, подумал он. Остаться на нашем ледяном клочке скудной земли, и пускай остальной мир изменяется и борется, как ему угодно.

Такой вариант тоже казался невыносимым. И в любой версии грядущего, при любом выборе, будут страдания и смерть, и однажды недуг распространится все равно. Но как могут люди остановить болезнь, не подхватив ее сами и не позволив слабым умереть? Наверняка имеется способ, даже если Роке он неведом.

Несмотря ни на что, выбирать должен будет не только он. Вопреки своей цели и словам Бэйлы, он начинал верить, что важна не только его собственная воля. Он остановит бессмысленную битву и на время защитит самых честолюбивых мужчин от взаимоистребления. Но он знал, что должен прекратить обман и лукавство. Ибо что толку спасать сородичей ложью, когда однажды придет настоящее испытание их воли?

* * *

Через три дня траншея была готова. Тысяча мужчин, женщин и детей из союзников Роки перекопали и выровняли землю от моря до моря. Они были изнуренными и грязными, многие с ободранными до крови руками.

Тахар вернулся с холмов и сказал, что из Орхуса выступили двумя отрядами несколько сотен дружинников. Они прибудут еще до темноты.

По его тону было ясно: он уверен, что им следует бежать. А еще было ясно, что он и все воины считали траншею Роки бесполезной тратой времени, а то и безумством. Фольвар, глядя из-под набрякших век, спросил, готовить ли ему своих людей к битве.

– Нет, вождь. Никакой битвы не будет. Пусть твои люди выстроятся перед траншеей в линию, от берега до берега.

Мужчина поморгал в усталом недоумении, но, уже посвятив себя всей этой затее, ушел выполнять. Перемычка у входа на полуостров была узкой. Стоящий посередине человек мог видеть море с обеих сторон, так что Рока встал именно там.

В его Роще мертвецы водрузили последние камни на верх стены. Использовали они в основном известняк из карьера, перевозя огромные, основательные блоки на бревнах, перекатываемых в унисон в стиле Пью. Они обвязали эти блоки веревками, лебедками и шкивами и уложили рядами один на другой, затем заполнили пространство между ними камнями меньшего размера и раствором.

Теперь стена мертвых возвышалась на двадцать лири (единица измерения в Наране) и шириной была в точности как «Плодородные Врата».

Рока приложил ладонь к холодному, твердому камню и закрыл глаза. Мертвые встали в шеренгу, совсем как мужчины и женщины пепла. Пацан-из-Алвереля улыбнулся одними глазами, радостно хлопая сломанной челюстью. Он руководил изготовлением ворот, сделав их из железа наряду с деревом и даже нарисовав руны, теперь гордо выставленные напоказ.

Рока был готов, но ждал. Если он потерпит здесь провал, то все планы рухнут, и ему придется бежать и, возможно, начать все сначала. Но если он преуспеет, будет лучше, если это увидят все.

Когда Волус поднялся в свой зенит, первые воины из Орхуса появились на возвышенности, что вела в низину. Сотни людей в беспорядочной шеренге, несущие мечи, копья и щиты и одетые в лучшие доспехи, купленные богатыми и влиятельными вождями.

Многие из вассалов Роки смотрели на них в страхе, но не бежали. Некоторые оборачивались посмотреть на Року, возможно, для храбрости, и он отвечал ухмылкой любому, кто встречался с ним взглядом.

– Имейте веру, братики! – крикнул он всем, кто был достаточно близко, чтобы услышать. И все-таки он ждал, пока еще больше его «врагов» соберутся и приготовятся к атаке. Он хотел, чтобы они были достаточно близко, чтобы счесть свою победу неизбежной, чтобы они с недоверием смотрели на тонкую линию, наполовину состоящую из женщин и детей. Он раскинул руки.

В его Роще наиболее покорные мертвецы приложили ладони к стене. У некоторых были сломаны пальцы или раздроблены руки, поэтому они прислонились лбом или спиной. Многие все еще ненавидели Року за то, что он с ними сделал. Он часто видел это, когда они проходили мимо него, шагая на свою бессрочную, вневременную каторгу с угрюмыми лицами и горечью в глазах. Но они не питали ненависти к жизни и к живым. Даже в смерти их поддерживали старые цели и привычки, а может, любовь, или просто воспоминания о меде и солнечном свете.

– Она простоит тысячу лет! – крикнул Рока. – Она продержится дольше, чем любое существо на этом поле – это великий памятник погибшим. И сегодня она спасет этих людей.

Казалось, его слова успокоили большинство ходячих трупов, и Рока лишь надеялся, что это правда. Он все еще не знал пределов своей Рощи. Может ли он сделать всё, что бы ни придумал? Являются ли единственным ограничением его знания и его средства? И почему только Рока на это способен?

Он знать не знал и не предполагал никаких ответов. Пока он мог только воображать и экспериментировать.

Сперва он вообразил себе стену. Он представил каждую деталь, начиная с огромного прочного основания, которое должно было стоять на выровненном грунте траншеи, и заканчивая зубцами и валами наверху. Защитите нас, воззвал он к мертвым, защитите ваших родных. Однажды мы разделим вашу участь, но пускай это будет не сегодня.

Другие трупы приблизились к стене, как будто поняли. Они заставляли свои изломанные, лишенные сухожилий и нервов тела двигаться только силой воли, и Рока наблюдал за этим с гордостью.

Живые были стольким обязаны мертвым. Они были обязаны Вишан, бежавшим за море, а после – тем, кто наперекор всем страданиям выжил и родил детей, укрощая землю и поодиночке создавая орудия труда на протяжении тысячелетий… Что ж, они могут задолжать мертвым еще немного.

Брате, возьми эту стену, используй ее. Мертвым нет пользы от камня.

Рока приложил к стене обе пары ладоней, свои и брата, и оба мира вокруг него задрожали.

Началось с Букаяга. Сначала тепло без огня, затем медленное поднятие почвы, холм, вырастающий из грохота, который должен был сопровождать разлом – землетрясение в обратном порядке.

Рока чувствовал, как воля мертвых смешивается с его собственной, а их цели пересекаются, взаимно усиливаясь и струясь по траншее. Энергия казалась направленной, но неудержимой, подобно мощным водам Куби. Жар и целеустремленность рекой потекли по стране пепла, а воздух мерцал и дрожал, как подернутая рябью гладь пруда.

Вдоль всей стены Рока услышал крики. Хоть он и не знал их причину, это ничего не меняло. Процесс было не остановить.

Когда камни возникли наяву, он мог только стоять и наблюдать, бессильный и незначительный рядом с реальностью такого сотворения. Там, где только