движения, адаптировавшись и сменив манеру боя. В итоге они победили только благодаря способностям Кьеки Джиро.
Однако сейчас Изуку Мидория понимал, с удивлением и даже недоверием прислушиваясь к себе, что он хочет превзойти и заставить себя уважать не только друга… недруга детства, но и еще одного человека.
Голубоволосый парень широко улыбнулся своей подруге с таким же, как у него, Изуку, цветом волос, и очень больши… паренек поскорее отвел взгляд, чувствуя как предательски покраснели щеки. У Нирена были очень красивые подруги.
Да и вообще все их одноклассницы были очень, ну… девочками. Для Мидории, для которого два месяца назад на протяжении всей жизни единственной женщиной, с которой он мог почти без смущения вести диалог, являлась мама, было очень непросто привыкнуть к общению с такими, ну… девушками.
А сейчас они играли в баскетбол с ними. Все вместе. Изуку был благодарен Нирену даже просто за возможность, как и за персональное приглашение, но лишь спустя минуту после начала матча он понял, зачем вообще Нирен это затеял. Не только сплочения класса ради. Он, Мидория, как и другие ребята, получил шанс с двух сторон вблизи, в действии рассмотреть силы и способности таких сильных ребят, как Токоями и Токаге. И особенно — Каччан и сам Нирен.
Мидория не мог быть уверен, понимал ли его новый… друг, может быть?.. какое большое значение для него имеет подобная возможность для наблюдения, но подозревал, что понимает — они ведь уже обменялись конспектами, и Изуку не смог бы ответить, у кого из них двоих записи имеют более скрупулезный и тщательный характер.
Но при этом голубоволосый парень ни капельки не походил на отаку и ботаника — он был уверенным в себе, спокойным, легким в общении и чаще всего ненавязчивым, несмотря на то что оставался тем еще педантом и занудой. Вот уж действительно, Иида, имеющий те же недостатки без таких достоинств, выбрал себе правильного семпая!
Нирен относился к окружающим позитивно и открыто, с уважением, но без напускной вежливости и с подчеркнутым пренебрежением нормами японского, что в конечном счете располагало к себе — и в результате его было очень просто называть по имени, легко переходя на неформальное общение. Если это было результатом работы над собой, Изуку было страшно представить, сколько времени и сил ушло на это.
Не только за этот баскетбольный матч Изуку чувствовал благодарность. Нирен был первым, вообще первым среди всех людей, кроме Всемогущего, кто отнесся к нему внимательно, с кем он сумел нормально поговорить, высказать свои опасения и получить какие-то советы. Первым, кто отнесся к нему как к равному — даже Прирожденный Герой, при всех своих невероятных человеческих качествах, объективно не мог общаться с Мидорией как с равным, да и не хотел бы Изуку такого богохульства.
Другое дело — Нирен.
Он не опекал его, но давал советы. Он не пытался доказать свою правоту, но вел диалог и прислушивался к его, Мидории, мнению. Шода даже прочитал его тетради с записями по героям! Он с первого же дня, нет, даже на месяц раньше пригласил его в свою компанию, где Изуку впервые за всю жизнь смог пообщаться с… ну. Молодыми женщинами, вот.
Паренек не был частью какой-либо компании с детского сада, в котором спустя год, в четыре, его выгнали из компании Кацуки и начали регулярно избивать. Поэтому ценил этот жест едва ли не больше всего остального.
Единственный момент, который слегка заставил напрячься — это когда тот наехал на Изуку за опоздание…
Вот только, как он не сразу понял, Шода был абсолютно прав.
Пересмотрев свои действия, Мидория с ужасом понял, что зачастую он поступал гораздо глупее… или гораздо безответственнее, чем считал.
Раньше он, хоть и боялся признаваться в этом даже себе, тешил себя мыслью о своем интеллектуальном превосходстве над большинством окружающих. Нет, он ни в коей мере не считал себя лучше, да и не был он лучше того же Кацуки, но, тем не менее, Изуку был… умным? Во всяком случае, мнил себя таковым.
Более того! Не имея причуды, он все равно готовился к тому, чтобы стать героем, отказавшись предать мечту! Он получил базовые знания в самообороне и первой помощи! Он подготовился к сложному теоретическому экзамену в Юэй меньше чем за год (и прошел по нижней границе проходного балла, эх…). Он прошел через год тренировок, которые искренне считал адскими, под руководством величайшего героя мира! Он строго придерживался расписания и диеты… ну, пока не решил их ужесточить, но тем не менее.
Изуку считал, что у него есть все основания считать, что он знает что такое «подготовка».
И тем страшнее было встретить Нирена — не великого, богоподобного Всемогущего, не другого профессионального героя со стажем, не просто состоявшегося взрослого, наконец, а лишь своего одногодку, такого же студента — и понять, что он, Изуку Мидория, ничегошеньки не знает о подготовке.
И, более того, зачастую попросту не думает своей головой. Это не было примером недостижимой скалы Символа Мира, Олимпа, вершины, выйти на уровень которой невозможно даже помыслить. Это был пример такого же человека, как сам «юный Мидория», который просто действовал и мыслил эффективнее.
Почему сам Изуку этого не делал? Почему он не может этого делать? Он может так делать, верно? Осознание этого факта было подобно революции Коперника.
Они много раз разговаривали за эти две недели, и Изуку с трепетом слушал о тех жутких тренировках, которые Нирен, и не только Нирен, а еще и его товарищи — Кодай, Токаге, Оджиро, которого он еще не встречал, проходили каждый день и о которых парень говорил как о чем-то само собой разумеющемся, между делом. Мидория задавал вопросы — много вопросов! — а Нирен охотно рассказывал ему о том, как они с Юи исследовали ее причуду, о том, как он готовился к поступлению, о том, как продумывал свой костюм, о том, как к ним подошла (сама одноклассница при этом почему-то смутилась) Токаге и попросила потренировать ее…
Изуку был отаку — и отлично это осознавал. И был на сто процентов окей с этим. Не то чтобы он раньше верил, что вообще когда-нибудь обзаведется девушкой… тем более такой симпатичной. Но это был первый момент в его жизни, когда он задумался: «А что бы я сделал в этой ситуации, когда к тебе приходит девушка и просит ее потренировать?»
Ответ ему не понравился: он бы покраснел, замялся и не смог бы выдавить из себя
