Калас шумно втягивал легкими воздух, а Констанция все так же глядела в дальний угол зала и недоверчиво качала головой. Если массовый исход из Палмариса — правда, для Дануба это может иметь весьма серьезные последствия. Если Тимиан Тетрафель отдал в распоряжение Джилсепони палмарисский гарнизон и даже послал солдат туда, куда она велела, подобное событие в случае бездействия Дануба грозило политической катастрофой. Надо учитывать, что Тетрафель всегда отличался непредсказуемостью своих поступков. Но если Дануб, следуя его примеру, передаст армию и подданных в руки этой женщины, а ее «лекарство» окажется пустым звуком, размеры катастрофы увеличатся десятикратно.
—. Мы могли бы отправить небольшой отряд. Скажем, моряков, герцога Брезерфорда. Пусть поплывут на север и все разузнают, — предложил герцог Калас.
— Пока они вернутся, благоприятное время года будет упущено, и дороги на север станут непроходимы, — возразил король Дануб. — А потом зима унесет жизнь многих, кого можно было бы спасти.
Констанция круто повернулась в его сторону.
— Такое впечатление, будто вы уже целиком поверили этой женщине, — резко произнесла она, после чего они с Данубом обменялись долгим, пристальным взглядом.
— Пока чума не кончилась, мы все находимся в безнадежном положении. — спокойно проговорил Калас, беря на себя несвойственную ему роль посредника.
— Готовь солдат к дороге, — приказал Дануб.
— Но, ваше величество… — в один голос начали возражать герцог и Констанция.
Дануб поднял руку, призывая их успокоиться.
— Я не отдаю тебе приказа начинать поход, — пояснил он. — Я велел подготовить войска на тот случай, если мы решим тронуться в путь. И пошлите за настоятелем Хингасом, чтобы мы знали, каковы намерения церкви на этот счет. Судя по положению Сент-Хонса и других монастырей, их дела намного хуже наших. Простой народ в большинстве своем винит в появлении чумы не королевскую власть, а церковь.
Шел дождь, но настроение жителей Тимберленда было по-прежнему бодрым, ибо на горизонте уже маячила горная цепь Барбакана. Еще день пути, даже меньше, и они будут там. Роджер Не-Запрешь и Смотритель знали все тропы в этих горах. Они знали, как побыстрее добраться до горы Аида и плато Эвелина, а значит — и до спасения.
Утром Роджер вместе со Смотрителем отправились разведать дорогу. На этот раз они были особенно внимательны — кентавр почуял сильный запах гоблинов и опасался, что эти твари могут находиться где-то поблизости.
Их обоих по-настоящему страшило неожиданное столкновение с целым племенем гоблинов, но то, что они увидели, не представляло никакой угрозы.
Тело мертвого гоблина валялось на обочине дороги.
Роджер подошел ближе и, поддев тело ногой, перевернул его. Он заметил множество маленьких ранок на лице, шее и груди. Такие ранки ему доводилось видеть раньше.
Глаза Роджера тут же устремились вверх и начали внимательно оглядывать ветви ближайших деревьев.
— Ты чего глазеешь по веткам? — спросил Смотритель. — И кто убил этого звереныша?
— Стрелы, — ответил Роджер, продолжая смотреть вверх. — Маленькие стрелы…
— Эльфов, — докончил за него мелодичный голос, донесшийся из кроны дерева.
Роджер всего однажды слышал этот голос, но сразу же узнал, кто это. Голос был знаком и Смотрителю.
— Дасслеронд? — удивленно засмеялся кентавр. — Значит, и ты здесь?
— Приветствую тебя, Смотритель, — ответила госпожа Дасслеронд. — Рада вновь тебя увидеть, хотя меня удивляет, что во время чумы ты оказался среди людей.
— Направляюсь вместе с ними к старому другу, — ответил кентавр. — Слыхала про руку Эвелина?
— Джилсепони нам сообщила, — ответила госпожа Дасслеронд.
— Значит, ты уже побывала на плато?
Ответа не последовало, и Смотритель, достаточно хорошо знавший эльфов, решил больше не говорить об этом.
— Можете не волноваться: путь к Аиде совершенно безопасен, — сказала разведчикам госпожа Дасслеронд.
— И много тут гоблинов болталось? — спросил кентавр.
— Не слишком, — послышался другой знакомый голос. — Мой колчан опустел лишь наполовину.
С этими словами Белли’мар Джуравиль спрыгнул на нижнюю ветку раскидистого вяза. Роджер хотел подойти ближе, однако эльф предостерегающе поднял руку.
— Мы обезопасили дорогу и останемся здесь ненадолго, — пояснила госпожа Дасслеронд. — Но это дорога для людей, значит, людям ее и охранять. Знайте, что незадолго до конца лета мы возвратимся в Эндур’Блоу Иннинес.
— Мы и так очень вам благодарны, — сказал Смотритель, почтительно склонив свой человеческий торс. — И пусть благословение Эвелина будет с вами.
— До самой Аиды, — ответила госпожа Дасслеронд, обращая свои слова к Роджеру. — Знайте, что и обратный ваш путь также будет безопасным.
— Вслед за нами придут другие, и их будет очень много, — начал объяснять Роджер.
— Они уже движутся сюда, — вмешался Джуравиль. — Жители Кертинеллы, Ландсдауна и даже Палмариса. Джилсепони побывала там. Когда вы тронетесь в обратный путь, сюда доберутся Браумин и его монахи, а еще через какое-то время здесь появится новый барон Палмариса с целым гарнизоном солдат.
При этих словах лица Роджера и Смотрителя буквально просияли.
— А она славная девушка, наша Пони, — заметил кентавр.
— И Дейнси тоже, — поспешил добавить Роджер.
Ему очень захотелось рассказать Джуравилю о том, как изменилась его жизнь, но эльф исчез, словно растворившись в густой листве деревьев. Роджер несколько раз позвал его. Ответа не было.
Роджер со Смотрителем вернулись назад и сообщили, что путь свободен.
На ночлег паломники расположились уже среди высоких скал Барбакана, в непосредственной близости от горы Аида. Наутро первые путешественники достигли заветной площадки, поцеловали руку Эвелина и вкусили крови с его ладони.
В числе первых был и Роджер. Едва войдя в завет с Эвелином, он безошибочно почувствовал, что отныне стал защищен от розовой чумы.
— Это дурацкая затея! — недовольно бросила Констанция Пемблбери.
Король Дануб продолжал облачаться в дорожное платье, прикрепляя к поясу меч.
— А если все это чушь? — продолжала Констанция. — Вы представляете, какой опасности вы подвергаете себя? И чем это может обернуться для королевства?
Все эти вопросы Дануб слышал уже не в первый раз. Сетования Констанции не прекращались с того самого момента, как он объявил, что вместе с внушительной армией отправляется из Урсала в Палмарис и, возможно, даже дальше. Он спокойно смотрел в глаза Констанции и улыбался.
— Если это все-таки не чушь, я должен быть одним из первых, кто окажется там, — пытался объяснить он придворной даме. — Какой же я король, если прячусь в Урсальском замке, а в это время на севере совершается спасение мира?
