рукам, которыми она трепала его щёки.
Крадман перевёл взгляд на вошедшего следом Сэбконта. Мужчина сделал несколько шагов к кровати Лании, но замер, когда Тамия злобно сверкнула ему глазами. Будь родители парня такими же, ему не пришлось бы никого терять, он, наверняка, не стал таким озлобленным и не потерял способность к эмпатии, как и не совершил всех тех ошибок. Как жаль, что семью не выбирают, подумал он и подпёр щёку рукой.
Глава семейства повернулся, заметил сына и пошёл уже в его сторону, не переставая досадливо кривить губы и поглядывать на дочь.
— Как тут обстановка? — спросил беспокойно мужчина, поглядывая на Валтиса с всё ещё непривычной академцу мягкостью.
— Я старался никого не пускать последний час, заходила только подруга Лании, но я её выпроводил. Медитрия ждала вашего приезда, отказалась говорить лично мне о состоянии Лании. Не знаю, что произошло, но время от времени Лания странно себя вела, особенно с утра, — в голове Валтиса мелькнула неожиданная мысль.
«А что если причина в Присфидуме? Сестра была совершенно не похожа на себя, когда он здесь был», — ужесточившись, он сжал кулак, подпирающий голову, а после поднялся со своего места.
— Сэбконт, тебе стоит поговорить с дочерью. Это нужно вам обоим, иначе всё может… пойти по наклонной…
Нобилиа порывисто притянул к себе сына, глаза его дрогнули.
— Не переживай, с нашей семьёй всё будет в порядке. Тебе больше не придётся переживать разруху. Прости меня, я ведь даже не подумал, как тебе будет тяжело. Мы поговорим все вместе, когда Лания поправится, — мужчина ласково, по-отцовски, потрепал сына по голове и неловко приобнял. — Я никогда тебе не предлагал, но, если захочешь… мы можем узаконить все наши отношения, и ты сможешь взять себе фамилию нашего рода.
Тепло исходящее от отца, пролезло в самую душу и бережно обхватило его сердце. Глаза запекло, а горло сдавило от того, что захотелось разрыдаться как маленькому дитя. Как долго он желал любви, но не мог её принять, как долго в нём жил жестокий дух умершего отца и как долго Валтис грезил тем, чтобы достойно принимать и отдавать любовь. Академец знал, что ему предстоит сломать ещё множество стен, прежде чем он сможет научиться жить по-новому, но теперь знал, что на этом пути одинок не будет. Ему есть ради кого меняться и к чему стремиться, чего ещё парень может желать?
Мужская часть семьи Нобилиа медленно приблизилась к койке Лании. Когда её взгляд встретился с отцовским, она болезненно нахмурилась и опустила голову. Заботливая мать с осторожностью гладила дочь по щеке, когда в комнату зашёл ещё один человек. Медитрия деловито подошла к кровати пациентки, крепко сжимая в руках свой айкофэт.
Выдохнув, женщина постаралась прогнать все эмоции, прежде чем обратить взгляд на родителей академки. Валтис напрягся от одно вида её серьёзного вида.
— Ситвэ́зе сата́дас¹, — после короткого приветствия, она нажала на устройство на руке, откуда сразу же выскочило небольшое окошко. — Полагаю, теперь мы можем обсудить состояние Лании.
Сэбконт и Тамия с готовностью кивнули. Мать нервно сглотнула, после чего взяла дочь за руку, глядя на медитрию перед собой.
— Я успела провести некоторое обследование, чтобы разобраться в том, что происходит с телом Лании и, честно сказать, я в полном замешательстве. Впервые за годы своей практики слышу, чтобы функционирование способности нарушалось до того, чтобы калечить своего носителя. Не знаю, что могло стать первопричиной, но сейчас Лании стало лучше. Произошедшее можно назвать конфликтными скачками, когда способность отрицательно действует на тело человека. Лании следует перевести дух и лучше всего, какое-то время не пользоваться даром. Так будет безопаснее.
Валтис замер, заметив обескураженную сестру. Она с трудом сглотнула, после чего встретилась взглядом с родителями. Мать с ужасом смотрела то на дочь, то на медитрию. Кулаки Крадмана непроизвольно сжались, когда в памяти всплыло лицо Присфидума, которого он выталкивал из палаты.
«Этот ублюдок… неужели это происходит по его милости?» — с ядовитой злобой подумал парень, крепко сжав челюсти.
— Это… опасно? Нам нужно принять какие-то меры? Отвезти Ланию к целителю или… — взволнованно защебетала Тамия, прижимая вторую руку к груди, точно стремясь достать до самого сердца, чтобы при надобности отдать его дочери.
— Всё что сейчас нужно — отдых. Девочке лучше всего просто побыть под чьим-то наблюдением…
— Я никуда не уеду из академии до начала каникул. Я остаюсь здесь, — твёрдо заговорила Лания, перебив медитрию. Девушка ужесточилась, стискивая одеяло пальцами. — Со мной всё в порядке и чувствую себя замечательно, и уж точно не стану пропускать лекции.
Все замолчали, Валтис, равно как и родители, стоял изумлённый от такого неожиданного напора. Он смотрел на сестру и всё никак не мог понять откуда в ней взялась вся эта сила, когда появилась решимость и куда делись её мозги? Совершенно очевидно, что она собирается остаться не только ради учёбы, но и из-за своего дружка. Парню оставалось лишь догадываться, известно ли ей о происходящем или нет.
— Лания, это не шутки! Ты хоть понимаешь какими могут быть последствия? Мы даже не знаем, что с тобой творится! — вступил в спор Сэбконт.
— О какой учебе может идти речь? Мы не можем тебя оставить здесь! Это не может даже обсуждаться! — поддержала Тамия, сурово сдвинув брови.
Досадливо поджав губы, Лания скинула с себя одеяло в знак протеста и свесила с кровати ноги. Она выглядела как настоящая воительница, но слишком ослабленная и готовая в любой момент свалиться. Сестра некоторое время буравила пол взглядом, прежде чем посмотреть на Валтиса, тревожно, опасливо. Со стороны казалось, что она его оценивает, но помимо того ещё и продумывает план действий.
— Я не могу уехать за месяц до конца учёбы, это просто смешно!
— Смешно? Твоё здоровье — это смешно? Ты хоть понимаешь, что у тебя проблемы не с телом даже, а с душой! Если это что-то серьёзное, не дай Светлая Дева, все может перетечь в такую страшную болезнь как — дэ́кстес! Это же тебя сожрёт заживо! — разозлилась Тамия, вскинув руки.
Ссору тактично прервала медитрия, слегка покашляв.
— Эта болезнь не может развиться у Лании, поскольку ей страдают только те, у кого забрали их способность отделив её от души. Именно процесс извлечения способности вызывает мучительные симптомы, после которых обязательно следует летальный исход. Общеизвестными признаками дэ́кстеса считаются дезориентация и страх от потери силы. При попытке использовать свой дар руки больного дрожат и не слушаются. Душа и сам человек остаётся жив ровно до того момента, пока остатки способности не истлеют,
