– Полагаю, вам есть, чем заняться теперь после войны.
Дита склонила голову.
– Перейдём к другому вопросу, – взгляд Дометриана коснулся Олириама и тут же исчез в камине. – Благодаря Грэтиэну и вовремя присланному провианту мы смогли задержаться у Велиграда на продолжительное время. Как всем известно, жители этого славного города не так давно сами пронесли наместника Лутарии за ворота, хотя об осаде на тот момент речи и не шло. Народ напуган и обессилен. После всех размышлений над этим вопросом я принял решение. Мы возведём за стенами Велиграда каструм1, чтобы обеспечить безопасность и помогать пострадавшим от войны всем, чем только сможем.
– Или чтобы окончательно утвердить свою власть в княжествах, – процедила Злата.
Дометриан встретил её злой взгляд с полнейшим бесстрастием на лице.
– Я должен исправить то, что натворил мой... племянник. И разрешения спрашивать не собираюсь. Вы – проигравшая сторона, как бы жестоко это ни звучало, – отвечал он, повысив голос, но бесстрашной старухе было плевать на это.
Она сухо бросила:
– Победившая сторона обещала отказаться от претензий на лутарийский престол.
– Это так, – согласился царь. – Моей целью является помощь жителям этой державы по устранению последствий завоевания Жуткого Генерала. Легионы останутся здесь, первое время под моим руководством. А последующие несколько лет делами будет заведовать генерал Лазар.
– Лет? – переспросила Злата, скривив рот. – Вы собираетесь и дальше насиловать эти несчастные земли?!
– Бабушка, – Искрен сжал запястье её руки, вцепившейся в кубок с водой. – Царь хочет помочь.
– В Блазнгар его помощь!
– Чего вы хотите, госпожа Василиск? – со вздохом спросил Дометриан.
– Чтобы вы ушли с Великой Земли. Навсегда.
– Уйдём, когда всё наладится.
Она всплеснула руками и залпом осушила кубок.
– Я хочу проследить тенденции в народе. Как он будет думать, о чём заговорят на улицах освобождённых городов, – мягко проговорил Дометриан. – Мне нужно избежать мятеж.
– Вы убили всех мужчин, способных держать в руках оружие, – парировала Злата. – Добрались и до женщин с детьми, до стариков. О каком мятеже вы толкуете, царь из-за моря?
– Легионы займут здесь позицию в ближайшие пять лет, – отрезал Дометриан. – Утешьтесь тем, что вернётесь в родные края. Там тоже...
– Я не приму от вас помощи, – перебила старуха, вскинув подбородок. – Запомните: если любой илиар, хоть солдат, хоть мирный гонец переступит границы Лебединых Земель, я прикажу застрелить его.
– Как-угодно, – Дометриан прикрыл глаза с раздражением. – У кого-то ещё есть пожелания или возражения моему заявлению?
Воцарившимся молчанием можно было бить, как тяжёлым мешком, но у царя было много времени и терпения.
Поленья в костре начали догорать, когда Иян Волот вдруг сдвинулся на стуле, устраиваясь вполоборота к царю.
– Раздолье останется независимым, – произнёс он. – И не откажется от поддержки союзной страны. Но мы не станем вашими вассалами.
– У Китривирии есть лишь равные союзники, – отвечал Дометриан. – Раздолье – одно из них.
Показалось, что Иян выдохнул с облегчением, а лицо чуть прояснилось, будто облако сумрачных дум рассеялось после слов царя. Тот тем временем повернулся к эльфам.
– Я буду служить тебе, Archas, – глухо сказал Олириам. – Здесь и в Китривирии. Как и Грэтиэн под началом Киара.
– Для меня это честь.
– Но...
– Да? – царь вскинул тёмную бровь.
– Вопрос с бастардом Кильрика, узурпировавшим трон, всё ещё не разрешён, – он облизнул пересохшие губы. – По моим последним сведениям, Фанет отрицал причастность вашей дочери к убийствам, и Гонтье подчинился, оставив эту историю. Но убийц принцев так и не нашли.
– И?
– Ни я, ни Киар не сможем вернутся в Грэтиэн, чтобы укрепить там свои позиции. На нас по-прежнему висят серьёзные обвинения. В измене и в чём-то ещё, – он внезапно усмехнулся. – Список у бастарда внушительный.
– Я понял. Что ж, мы знаем, кто убил наследников короля. И знаем, кому Кильрик собирался передать трон, – Дометриан оживлённо закивал. – Пора нанести в Грэтиэн визит.
– Благодарю, Archas.
– Не забудь о том, что потребуется указ от твоего имени о передаче короны Киару.
Эльфы довольно переглянулись, но затем Олиариам стушевался, хотя взгляд, брошенный на царя, был полон жёсткости. Видимо, собирался что-то ещё выторговать. Дита с интересом пожирала его взглядом, закинув ногу на ногу.
– Ты и так многое сделал для нас. Просьба, которую я хочу озвучить, может показаться неуместной, однако...
– Говори же.
– Мы хотим Южный край и Восточный удел.
– Вы там не обалдели, черти размалёванные? – встряла Злата, возмущённо откинув со лба седую прядь. – Что вы будете с этими землями делать? Вас-то и на весь Грэтиэн три калеки да две чумы.
– А зачем княжествам эти земли? – Олириам лениво перевёл на неё взгляд. – Вас осталось ещё меньше.
– Это не повод делить нашу страну, как шкуру убитого зверя.
– Не в то время, когда она таковой и является. Люди забрали у нас Речные земли, дав им новое имя – Светлицы Хармы. Где сгинули в резервациях тысячи эльфов, – проговорил Олириам тихо. – Это долг. И мы требуем его назад.
– Да будет так, – согласился Дометриан прежде, чем старуха успела открыть рот. – Восточный удел с прилегающей к нему Стронницей и Южный край теперь часть Грэтиэна.
– Спасибо, Arсhas. Мы этого не забудем.
– А что касается ресурсов, необходимых для экономического восстановления... – медленно проговорил Дометриан, призадумавшись. – Что ж, какую-то часть придётся вложить Китривирии. Разумеется, это не покроет всех расходов. У Раздолья ничего нет. Грэтиэн?
– Если бастард не растранжирил до сих пор казну, мы пустим золото на возделывание обретённой территории и строительство. На всё прочее средств, увы, нет. Можем только в долг. Раздолью, – Олириам кинул на Ияна красноречивый взгляд, и тот благодарно кивнул.
– Я это предвидел, – изрёк Дометриан. – Поэтому подумываю принять предложение Ардейнарда.
– А что Зелёный герцог хочет взамен своим монетам? – спросила Дита.
Внезапно возникший на горизонте Мортимер Дилрой её не удивил. Почему-то ей и казалось, что, как только буря в княжества уляжется, герцог непременно заявится, чтобы заключить новый выгодный для него союз, тактично умолчав о том, как разорвал соглашение с Чёрным альянсом, перетрухнув перед Инквизицией.
Однако то, что он принимал у себя беженцев в разгар бесчинств Церкви, накидывало ему очко в пользу, поэтому царь не стал отвергать его предложение.
