– Дари, ты не можешь быть с ним!– рванулся ко мне Макрон.– Я выбрал тебя!
Я испуганно дернулась в сторону, но Форб удержал на месте.
– Не подходи к ней, эс кахол!– грозной стеной встала Анекс между нами и Макроном.
– Убирайся, выродок!– грубо крикнул тот, от чего я вжала голову в плечи, а Кхелан закрыла глаза ладонью и замерла.
– Ты ведь не собирался брать ее в жены?– презрительно выплюнула Анекс.
Округлив глаза, я посмотрела на Форба. Он сжимал челюсть так, что желваки напряженно бегали, но не вмешивался.
– Тебе просто нужны были законные основания сделать с ней то же, что сделал со мной твой ублюдок родственник! Это у него ты научился рисовать шестиконечные звезды?
– Анекс, это не он,– прошептала я.– Это Ликрос…
Анекс яростно оглянулась через плечо, а потом скривилась и смачно плюнула под ноги Макрона.
– Даже если и так, но малолетний ублюдок стоял рядом с Брадосом, когда тот делал это со мной…
От отвращения и боли за Анекс волна дрожи пробежала по телу. Кхелан Босгорд с хриплым стоном села на пол.
– Этого не может быть!– дрогнул ее голос, а лицо постарело лет на двадцать.
Но я не поверила в ее шок. И мне совсем не было ее жаль.
– Мама, ты предала меня! Единственное, что я потребовал, чтобы именно она стала моей женой!– взревел он, указывая на меня пальцем, и его глаза вспыхнули алым.
Все внутри меня сжалось. Я была словно товаром, вещью, у которой не было голоса, и ее могли передавать из рук в руки…
– Ты предала семью!
– Семью я не предавала! Ты забыл, что ты средний сын,– едва слышно, но твердо напомнила Кхелан.
– О-о, я всегда был на втором месте!– презрительно щурясь, крикнул Макрон.– Несмотря на то, что Форб отказался от тебя, ты все равно потакаешь ему!
– Никто из вас не достоин и мизинца Форба!– не сдержалась я.
– Дари!– оглянулся на меня Макрон и уронил плечи. А затем умоляющим взглядом окинул мое лицо.– Я полюбил тебя с первого взгляда…
Как мерзко звучали его слова, я брезгливо поморщилась и со злостью произнесла:
– А я… нет!– отрезала я.– Я возненавидела тебя в ту же секунду, когда увидела, что сделали с Лю Мин… И я мечтала о твоей смерти…
– Это неправда!– возразил он и взмахнул руками.– Ведь это не я!
– Но ты покрывал собственного дядю! Анекс этого не заслужила!– с болью в груди выдохнула я.
– Это была случайность,– с раскаянием опуская глаза, ответил он, и тут же снова поднял голову.– Но я никогда не делал ничего подобного и больше никогда не участвовал с ним в таком… развлечении…
– Развлечении?!– вскипела я и оттолкнулась от Форба.
От презрения и подкатившей к горлу тошноты я скривила губы и прищурилась.
– Дари, я никогда бы тебя не обидел,– протянул руки ко мне Макрон.– Пойдем со мной?..
– Макрон, ты не смеешь!– возмущенно воскликнула Кхелан, поднялась и устремилась в сторону сына. Но он остановил ее гневным взглядом и снова повернулся ко мне.
Я отступила к Форбу и затихла, чувствуя, как сердце едва ли не выпрыгивает из груди, но неотрывно следила за Босгордом, ожидая его приближения, чтобы как следует врезать под дых, как учил Монтира.
– Заяви на Ликроса!– неожиданно выдала я.
Анекс и Кхелан одновременно уставились на меня.
– Он же мой брат… Дари? Его казнят,– со страданием в голосе проговорил Макрон.
– А Лю Мин – моя подруга!– непримиримо выговорила я, смахивая непрошеные слезы со щек.
На лице Макрона было столько муки и сожаления, но и этому я не поверила: слишком много пережила жестокости, чтобы простить такую трусость.
– Я так сожалею,– бессильно проговорил Макрон и снова потянулся ко мне.
Я лишь покачала головой и от неожиданной слабости пошатнулась.
– Не приближайся!– громыхнул голос Форба, а сам он поймал меня за руку и задвинул за спину. Анекс взяла меня за другую руку и притянула к себе. Я сжала ее ладонь в своей и замерла.
– Макрон, оставь нас!– голос Кхелан стал суровым.
Тот окинул всех нас пренебрежительным взглядом, со злости ударил кулаком в дверь, а затем сбежал вниз по лестнице.
Я моргнула несколько раз, чтобы зрение прояснилось. Но когда Форб оглянулся, на меня смотрели самые потрясающие глаза, в которых было столько силы, обещания защиты и любви. Я потянулась к нему. Мир остановился. Все встало на свои места.
Но строгий женский голос снова прервал нас:
– Простите, что нарушаю ваши сантиментальные порывы, но на Гану, видимо, уже никто не полетит. Поэтому зарегистрируем брачное соглашение прямо сейчас. Связь с комиссией установят через десять минут. Спуститесь в мой кабинет. Но перед этим пусть невеста приведет себя в порядок. Я не могу позволить, чтобы она предстала перед комиссией в катастрофически неприглядном виде.
Мы все с неприязнью посмотрели на Кхелан. Форб и Анекс мерились с ней взглядами еще несколько секунд. Но Кхелан это не волновало. Она распрямила плечи и сдержанно сказала:
– Я помогу решить проблему с поддельным чипом и возьму все вопросы нарушения законов родных Ласо на себя… при условии, что никто из вас не заявит на Ликроса.
Я с ненавистью смотрела на женщину и представляла всю боль, что испытала Лю Мин.
– Он чудовище!– не смиряясь, выдохнула я.
– Я не смогла разобраться с братом моего мужа тогда, но поскольку узнала такое о сыновьях, то поверь, разберусь с ними сама…
– Почему вы не защитили Анекс? Она же ваша единственная дочь!
Брови Кхелан едва дрогнули, но она продолжила ровным тоном:
– У меня не было выбора. Брадос поклялся, что это случайность и такого не повторится. Но пригрозил, что если я раскрою это, то уничтожит всех моих детей. Я не могла этого допустить…
– И предали дочь?– с омерзением скривилась я.– Как же вы могли?
– Поймешь, когда станешь матерью,– тихо ответила Кхелан.– Я и так потеряла дочь и сына,– она перевела стеклянный взгляд мне за спину. Грудь Форба тяжело опустилась. Я крепко сжала его руку в своей.
– Мать не может выбирать кого-то одного! Ты предала всех! И посмотри, в кого превратились твои младшие сыновья?– бесстрастно проговорил Форб.
– Я сама с ними разберусь,– повторила Кхелан и гордо вздернула подбородок, но я видела, с каким трудом ей далось держать лицо.
Решение было нелегким. Но в это жестокое недоразумение вовлечено столько моих друзей, нарушено столько законов, что предложение Кхелан Босгорд было лучшим решением. Я не сомневалась, что она выполнит обещание, потому что, кем бы ни были ее сыновья, вся ее жизнь зависела от этого серьезного обвинения и кучи свидетелей. Натиск сил был равный. Но я уступила ей, не желая подвергать опасности жизни своих родных и друзей.
