Мне было ближе по третьему кольцу, но, в принципе, я могла проехать через центр.
– Ладно, довезу.
– Я тебя люблю! – чмокнула меня Настя, когда мы подъехали к Охотному Ряду. – Слушай, Ален, тебе нужно машинку другую подобрать. Хочешь, вместе поездим, посмотрим? – и она побежала.
Надеюсь, я сделала правильный выбор. Канторович не заставит меня пожалеть!
Телефон ползал по подушке и ткнулся мне в нос. Я открыла глаз. Он, он!!
– Привет, Аленка, я тебя разбудил?
– Нет… – я постаралась придать голосу бодрость, стыдно спать, когда олигархи давно в поле.
– Слышу, разбудил. Ладно, давай спи.
– Нет-нет. Ты говори. Я не сплю давно.
Хорошо, что я еще не проснулась, еще не успела разволноваться. Я медленно выплывала на свет, мягкая, расслабленная…
– Ну что там у тебя нового?
– Ничего, все хорошо.
– Что конкретно хорошо? Что делала без меня? Вчера, например?
– Вчера… Вчера в передаче снималась с голливудской звездой, вот.
– Как там у тебя все изящно-то.
– А как там в Африке слоны? Ведут себя хорошо?
– Идеально! Трубят победу. Поздравь меня, Алена, я всех продал и всех купил!
– Ур-рраа… – мурлыкнула я.
– Только тс-сс… молчи. Аленка, я завтра возвращаюсь, днем пресс-конференция, вечером мы встречаемся.
– Завтра?! – Боже мой, завтра! Я села на кровати и открыла, наконец, глаза.
– Привезти тебе обезьяну?
– Обезьян не люблю. Хочу слона!
– Слона тяжеловато. Леопарда бы, он тебе подходит. Аленка, слышишь, я соскучился…
– Да, и я…
– Клади первая.
– Пока… – Я поцеловала трубку.
Работать я не могла. Меня трясло. Каждый час набирала собственный номер, чтобы проверить – работает или нет. Все работало. Курила. Снова набирала. Он не звонил. Новость выкатилась в 15.03.
«Интер-Инвест» завоевал лидирующие позиции на рынке драгметаллов. Крупнейший контракт между российской компанией «ЗолотоПлюс» и южноафриканской GoldenPlaces подписан вчера в Йоханнесбурге».
Значит, пресс-конференция закончилась. Что у меня с лицом? Ужасно сегодня выгляжу… Залезла в шкаф с косметикой, перебирала пузырьки и тюбики, выронила коробку с помадами на пол.
– Я соберу! – редактор отдела красоты Аллочка присела рядом со мной.
– Не надо, я сама! – У меня сеанс трудотерапии, так лечат умалишенных и влюбленных.
Телефон! Я прыгнула на него, впилась красными когтями, как кошка впивается в бумажный бантик, который все время пытается ускользнуть.
На этот раз ты попался!
– Алена, это я! Уже еду в твою сторону…
– Как? Куда?!
– В редакцию. А что, ты не готова?
В редакцию… Только не это! Аня здесь, Марина… Я знала, что мне надо держать свое сокровище подальше от хищных бабских когтей.
– Давай на полпути встретимся.
– Как скажешь, – кажется, он удивился. – Сейчас, подожди… – я слышала голоса в трубке. – Вот тут, говорят, ресторан на проспекте Мира ближайший к тебе. «Таки… Маки», в общем, японская кухня. Я не был, но, говорят, ничего. Буду там через сорок минут.
Японских ресторанов было два. Возле первого были припаркованы «Мазды» и «Опели», возле второго стояли «Порш», новый BMW X5 и пара «Лексусов». Хороший город Москва – сразу ясно, куда идти. В Европе читаешь цены в уличном меню, здесь – просто смотришь на парковку.
Ряженый самурай открыл передо мной огромные черные двери.
Спина, плечи, вытянуть шею, голову держать прямо – я волновалась больше, чем на Каннской лестнице.
Он сидел за деревянной ширмой, в самом дальнем углу.
– Алена… – Господи, какой загорелый! Он встал, взмахнул крыльями пиджака, я покачнулась и прижалась щекой к белому полотну рубашки.
– Как я соскучился… – шепнул он, как всегда, доверяя свои тайны моим волосам, но не уху.
Мы медленно разлепились.
– Я тут кое-что заказал уже, но, может быть, ты чего-то другого хочешь?
Чего еще мне хотеть? Он говорил, смеялся, рассказывал про схему, которую они придумали с Волковым, чтобы обойти канадцев, наливал мне чай, вылавливал из деревянной ладьи островочки суши.
– Я в следующий раз тебя с собой возьму. Тебе обязательно надо в Африку. Знаешь, там пингвины…
Есть не хотелось, я слушала и смотрела на него. На то, как он ест, как говорит, как ходит его кадык, натягивая загорелую кожу шеи, на длинные пальцы, умело дирижировавшие палочками. Что мне еще надо? Только понять – это надолго? Или навсегда? Но спрашивать об этом нельзя, нельзя. У меня был еще один вопрос – про Настю. Но я не могла, не смела его задавать. Какая разница, в конце концов, если он здесь и сейчас…
Я подняла голову. Над столом навис официант.
– Извините, я не хотел мешать, но тут вот… – он протянул мне газету. – Это вы?
– Что такое?! – спросили мы с Сашей в один голос и одновременно схватились за бумажный край. Он перетянул. Начал читать. Посерел. Господи, да что там?! Он поднял глаза на меня. Я хорошо знала этот взгляд. Стальное дуло уперлось мне в лоб.
– Это что, Алена? – Газета упала на стол и накрыла нашу лодку.
Я взялась за листок.
Газета называлась «СС». Большая, просто огромная фотография на первой полосе. Я и Голливудский гость. Я стояла вполоборота к объективу, и было видно, что рука Америки лежит на моей заднице. Ведерникова была отрезана, остался только край платья. Заголовок «Голливуд в гламуре». Подпись: «Алена Борисова, главный редактор журнала Gloss, неоднократно была замечена в обществе знаменитого киноактера во время его визита в Москву. После банкета по случаю открытия ММКФ, девушка отправилась в гостиницу „Арарат Парк Хаятт“, чтобы взять у звезды интервью. В роскошном президентском номере…» Многоточие. Проклятые бл…дские журналисты.
– Можно ваш автограф? Для ресторана… – Я подняла голову. Проклятый официант все еще стоял здесь.
– Уйди! – Канторович смахнул его в сторону.
– Саша… это… – Я запнулась, я позорно краснела. Это было смертельно. Он молчал. Целился мне в голову. – Послушай, это не то, что ты подумал…
– Да?! – бабахнуло прямо над ухом. – А что я подумал?!
– Это неправда! Я не была там. Честно.
– Серьезно? Придумали все коллеги твои, проклятые бл…дские журналюги?
– Да… Ты же сам знаешь, как элементарно… это делается.
– Да, элементарно, и фотографию смонтировать, и пририсовать руку этого мудака к твоей… Ладно, давай остановимся на этом, – он уже искал глазами официанта.
