— Да, — со слезами в голосе ответила Стелла.
Закончив говорить с Гленом, Стелла пошла наверх, в прежнюю спальню Холли, и обнаружила, что сестра, так и не сняв рубашку, лежит на кровати.
— Я совершенно не хочу спать, — вздохнула Холли. — Силюсь заснуть, но не могу.
— А я плачу и не могу остановиться, — ответила Стелла.
— Это и понятно. Папа в больнице, мамы нет, — подвела итог Холли.
Она обняла Стеллу.
— Все будет в порядке, не плачь.
— Забавно, — проговорила Стелла. — Как самая старшая, я не должна плакать.
Но это не помогло. Слезы продолжали литься из ее глаз. Вдруг Стелла почувствовала, как плечо, в которое она упирается носом, сотрясается. Но не от плача.
— Это так забавно, Стелла! — проговорила Холли. — Быть старшей сестрой ничего не означает, если не считать того, что вся новая школьная форма доставалась тебе.
В этой шутке было много правды, и Стелла сквозь слезы засмеялась.
— Сейчас я могу лишь высказать сожаление, — посмеявшись, ответила она.
У нее действительно было когда-то два новых темно-бордовых пальто, которые затем перешли Таре и Холли.
— Ты все так же не общаешься с Ником? — спросила Холли.
— Не получается, — сказала она сквозь новый взрыв плача. — Я не виделась с ним уже неделю и думаю, что все кончено. Я в такой растерянности.
Какое-то время сестры сидели молча, и Холли лишь поглаживала волосы своей сестры.
— Ты знаешь, не все еще потеряно, — вдруг сказала Холли. — Я вот думаю о том, что случилось между мной и Томом. Если бы мы сразу поговорили и рассказали, что чувствуем, скольких бы слез удалось избежать!
Стелла крепко пожала руку Холли. Она была так рада слышать, что они с Томом наконец вместе. Стелла всегда верила, что ее сестра заслуживает лучшего.
— Нет, правда! Ты же любишь его. Вот и поговори с ним откровенно, — настаивала Холли.
Стелла вытерла заплаканные глаза.
— Я тоже так думаю, — ответила она. — Но сейчас я не готова говорить об этом с Ником.
— Стелла, — сказала Холли, — тебе просто нужно решиться и помириться с Ником. Я знаю, у тебя все получится. А с Дженной ты сможешь поладить, просто она тебя плохо знает. Ты самый добрый, самый замечательный человек, которого я когда-либо знала. Надо лишь обрести веру в себя.
Стелла улыбнулась сквозь слезы:
— Спасибо. Почему бы тебе не попытаться немного поспать? А я схожу вниз и позвоню Нику. Посмотрим, что получится.
Стелла говорила Нику, что хотела бы быть с ним сейчас, что очень волнуется за папу.
— Твой отец поправится, — успокоил ее Ник. — Он сильный, и у него крепкое здоровье. Ты должна в это верить.
— Я знаю, — сказала Стелла. — То же мне говорит и Холли. Но знаешь, это так страшно, когда видишь его в палате присоединенным к каким-то проводам, страшно худым и даже постаревшим. Я была ужасно напугана.
— Тогда ты понимаешь, что я чувствовал у постели своей матери.
В трубке повисла тишина. Стелла и Ник думали о том, через что им придется пройти. «Никто не живет вечно, даже мама и папа», — думала Стелла.
— Теперь ты понимаешь, почему мы все стараемся жить отдельно от родителей? — сказал Ник, чтобы разрядить обстановку. — Никто не любит, когда их контролируют и учат.
— Я никогда не смотрела на это с такой точки зрения, — рассмеялась Стелла.
— А я смотрел. Ты не представляешь, как я скучаю по тебе, — пылко сказал Ник. — Единственное, что успокаивает меня, — это то, что мы еще встретимся и попытаемся уладить все проблемы. Надеюсь, тогда мы сможем общаться.
Стоявшая прежде у окна на кухне, Стелла сочла за благо присесть на подоконник.
— Дженна призналась, что говорила с тобой. Ты ей сказала, что мы, наверное, расстанемся.
От услышанного Стелла вздрогнула. В устах Ника это слово прозвучало неожиданно холодно.
— Просто я была тогда слишком уставшей и мне захотелось немного откровенности. К тому же мне показалось, что Дженна будет счастлива услышать это.
— Тут ты ошиблась. Дженна была огорчена. Я знаю, что она ужасно вела себя по отношению к тебе, Стелла…
— Да нет, — прервала его Стелла. — Она была очень мила в тот день. Фактически мы первый раз нормально поговорили.
— Она и об этом мне рассказала, — заметил Ник. — Дженна призналась, что ей совсем не хотелось бы разлучать нас, и добавила, что вроде бы это Кларисса пытается заставить Уэнди думать, что нам с ней необходимо сойтись ради их с Дженной блага.
— Ясно, — вздохнула Стелла. Теперь она понимала, что в игре есть еще одна сила. — Я же говорила, что Кларисса мне не нравится.
— Хорошо, я поговорю с ней и с Уэнди.
— Возможно, и не стоит, — посоветовала Стелла.
Внезапно она поняла, что Дженна желает ей только добра и защищает ее от гнева Уэнди или Клариссы, на который она обрекла бы себя, если бы попыталась вторгнуться в их семью.
— Мне кажется, Уэнди тоже не будет лучше от того, что ты начнешь ругаться с ней, тогда как всю кашу заварила Кларисса.
— Как скажешь, — согласился Ник.
— Рада, что ты это понимаешь, — ответила Стелла.
Когда Стелла повесила трубку, она уже улыбалась. «Если бы еще поправился папа, все действительно было бы замечательно», — подумала она.
Чувствуя голод, Стелла открыла холодильник и едва не ахнула. Неудивительно, что отец заболел. Холодильник был практически пуст, если не считать молока и кусочка заплесневелого сыра.
«Ушла в магазин, скоро приду», — написала Стелла на листе бумаги на случай, если сестра проснется раньше.
В ближайшем супермаркете Стелла взяла большую тележку и принялась набирать продукты. Морозильник в доме отца также был пуст, так что пришлось взять много. Фрукты, овощи, сок, хлеб, муку — Стелла хотела испечь что-нибудь, — цыпленка, рыбу. Вскоре тележка была такой тяжелой, что ее уже трудно было толкать. Стелла поймала себя на мысли, что съела бы что-нибудь по дороге домой. Она прошлась вдоль рядов самообслуживания, взвешивая в руке то один, то другой пластиковый контейнер. «Маринованный лук — берем, тунец в собственном соку — без вопросов». Стелла продолжала наполнять тележку, отдавая предпочтение тем продуктам, от которых всячески отговаривают диетологи. Вскоре, после некоторых колебаний, в тележке оказался и майонез. Стелла ненавидела его. Ненавидела всегда, но теперь ей захотелось его взять. За эти сутки она перенесла такой шок, какой, наверное, был у нее, когда сообщили, что она беременна. Нужно было поесть получше, чтобы немного успокоиться.
Роуз смотрела на мужа через стеклянные двери отделения интенсивной терапии. Хью спал, в палате больше никого не было. Роуз тихонько открыла дверь и бесшумно прошла к его кровати.
