Ред достал из кармана отмычку и принялся за работу. Замок был большого размера, не рассчитанный на то, чтобы противостоять умелому обращению. Один за другим штифты становились в нужное положение.
Селкирк переступил с ноги на ногу и взглянул на часы.
– Когда же он, такой-сякой, уберется восвояси?
Никакого ответа он не ждал, и Сара промолчала. Она не знала, чего ей больше хотелось: чтобы Ред пришел и спас ее или чтобы он ушел невредимым.
Сзади!
Уголком глаза Сара уловила едва заметное движение на лестнице. Кто-то приближался к ним. О боже, это Ред! Сара тут же отвернулась, чтобы его не выдать. Показав пальцем через перила, она разочарованно воскликнула:
– Он уходит!
Селкирк, конечно, посмотрел в ту сторону.
Реду больше ничего и нужно не было. Он пробежал несколько шагов и прыгнул на Селкирка. Схватив обеими руками кисть его руки с пистолетом, Ред дернул ее вниз и в сторону. Прозвучал выстрел, пуля с визгом ударилась в балюстраду – осколки бетона полетели во все стороны. Не обращая внимания на удары, которые наносил ему левой рукой Селкирк, Ред снова и снова колотил его правую руку о перила, пока пистолет не выпал из пальцев. Ред оттолкнул пистолет ногой, он отлетел от балюстрады и заскользил вниз по лестнице. Сара бросилась вдогонку, схватила его и, держа обеими руками, навела на них. Она не так уж хорошо умела стрелять из пистолета: это оружие она недолюбливала и в стрельбе упражнялась куда меньше, чем в метании ножа.
Ред и Селкирк сплелись в тесном объятии, и стрелять Сара боялась. Она увидела, как Ред поставил Селкирку подножку, и оба, кряхтя от натуги, покатились на пол. Селкирк сумел высвободить руку и попытался выдавить Реду глаз, но Ред увернулся и боднул его головой. Затылок Селкирка ударился об пол.
Селкирк взглянул на Сару, увидел, что она держит их под прицелом, и неожиданно обмяк. Широко улыбнувшись, он поднял обе руки вверх.
Ред поднялся и отступил на шаг назад, не сводя с Селкирка глаз.
– Давно бы тебе появиться, – сказала ему Сара.
Он взглянул на нее.
– Да? Так вот, хватит нам с тобой встречаться таким способом.
Она хрипло рассмеялась, и Ред нахмурился.
– С тобой все в порядке?
– Если не считать множества ушибов и царапин? Так вот, меня чуть не изнасиловал один маньяк, за мной была погоня, меня захватили и угрожали смертью, и на моих глазах хладнокровно застрелили симпатичного пожилого человека только за то, что он хотел мне помочь. А в остальном у меня все прекрасно.
Ред что-то проворчал и посмотрел на Селкирка, который все еще стоял с улыбкой на лице, сцепив руки на голове. Его улыбка Саре не понравилась. Чему он так радуется?
– Где твой пистолет? – спросила она Реда.
Тот усмехнулся и пожал плечами.
– Я так спешил, что забыл его дома.
Она пристально посмотрела на него.
– Ты пришел без оружия?
– Я решил, что тебе надо малость помочь.
Она не знала, что и подумать. Сердце у нее защемило. А что, если бы Селкирк оказался проворнее? Что, если бы он следил за лестницей, а не за главным входом?
– Он ждал, когда ты сдашься и уйдешь.
– Еще немного, и я бы так и сделал – если бы ты там не наследила. Кроме того, он убил сторожа. Зачем бы ему это понадобилось, если не для того, чтобы тот не рассказал мне, где вы? А если бы вы ушли из башни и исчезли в ночи, зачем было его убивать? – Ред пожал плечами. – Железная логика. С таким же успехом он мог бы оставить мне записку, что отправился наверх.
Сара видела, как потрясли Селкирка его слова. Улыбка на его лице дрогнула.
– Мне и в голову не могло прийти, что вы будете без оружия, – сказал он. – Я был бы рад обойтись без перестрелки.
– Ну да, – ответил Ред, – расстреливать случайных прохожих больше по вашей части. – Он неодобрительно покачал головой и повернулся к Саре. – Ну, а теперь, когда мы его заполучили, что с ним делать?
– Сдать полиции. Преднамеренное убийство. Я свидетельница.
– Открытый суд? Слишком рискованно. Кто-нибудь может наговорить лишнего. К тому же зачем вообще устраивают суд? Чтобы установить виновного. У тебя есть какие-нибудь сомнения, что он виновен? Единственное, чем может кончиться суд, – тем, что двенадцать болванов-присяжных отпустят его на свободу. Я вижу по меньшей мере два вполне правдоподобных сценария, как можно оправдать его и вместо этого обвинить меня или тебя. Это тебя устроит?
«Неужели Ред хочет сказать, что его надо казнить прямо тут, на месте? Взять правосудие в свои руки?»
– Я не могу его пристрелить, как он пристрелил сторожа.
– Это куда проще, – сказал Ред. – Меньше возни.
Она стояла прищурившись и держа Селкирка на мушке.
– Да, это было бы самое логичное, – грустно сказала она и увидела, что на лице Селкирка появилась кривая усмешка. – Только если я так сделаю, значит, я такая же, как он, а я так не могу.
– А ты должна остаться самой собой. – Она взглянула на Реда. – Я ведь тебе уже как-то говорил: это грязная работа, но кто-то должен ее делать.
Она снова посмотрела на Селкирка.
– Я пообещала, что больше никого не убью, если без этого можно будет обойтись.
– Пообещала? Кому?
– Духу Крейла.
– Ты права, – проворчал Ред. – Нельзя нарушать обещание, которое дал покойнику. У тебя строгие принципы. Мне это нравится. Не знаю, что бы я сказал, если бы ты его пристрелила. Наверное, попытался бы понять. Черт… Если кто и имеет право рваться к курку, так это ты – после всего, что тебе пришлось перенести.
– Как трогательно, – сказал Селкирк.
Ред повернулся к нему.
– А вы придержите язык. У нас есть для вас подходящее местечко. Оно очень далеко отсюда, и нежиться на солнце там не придется. Пища здоровая, но простая, и обстановка скорее спартанская. Но это куда лучше, чем кататься по земле в предсмертных корчах. – Он оглянулся через плечо на Сару и сделал шаг назад. – Давай отведем его вниз. Вот-вот приедет Уолт. Мы доставим его самолетом в Северное Убежище, запрем, а ключ выбросим. Годится?
– Годится.
– А если он что-нибудь попробует выкинуть…
– Ред, ты сказал, что у меня строгие принципы. Так вот, один из них состоит в том, что не надо делать совсем уж исключительных глупостей. Я всегда готова защищаться и защищать кого угодно. Я даже готова убить его, если другого выхода не будет. Но я думаю, что с таким же успехом можно прострелить ему коленную чашечку.
Она не была уверена, что попадет в коленную чашечку бегущего человека, но Селкирк этого знать не может.
Тогда чему он все-таки радуется?
