что он им ни пошлет. Когда они в третий раз прогорали, чьи деньги их спасли? Епископа, конечно!
– Ты хочешь сказать: деньги его жены.
Епископ был женат на одной из двух внучек главы фирмы «Коуан Крэнбери соус».
– Ну ладно, пусть жены! «Уочман» у епископа в кармане. Какую бы чушь он ни написал, они все равно напечатают. Помнишь девку, которая хладнокровно щелкала шоферов такси и забирала их выручку? Кто защищал ее с рыданиями, вздохами и полным набором сусальных фразочек? Епископ! Он послал душераздирающее письмо в «Уочман», в нем писал, какая она родилась несчастненькая, не могла поступить в школу, потому что родителям не на что было купить учебники и одеть ее, и поэтому, дескать, она попала в дурную компанию и ей ничего другого не оставалось, как убивать шоферов. Впрочем, об этой мелочи епископ даже не упомянул… Ну а читатели «Уочман» просто обожают такие истории. Их хлебом не корми, а дай им пролить слезу над падшим ангелом. Если судить по «Уочман», то все преступники – падшие ангелы. А теперь вот почтенный епископ собирается пролить слезу над Бетти Кейн.
– А если я завтра съезжу повидать его?
– Письмо уже завтра идет в набор.
– А если позвонить ему?
– Если ты воображаешь, что кто-нибудь или что-нибудь может удержать его милость от опубликования уже готового произведения, то ты просто-напросто наивен!
Зазвонил телефон.
– Если это Розмари, то я уехал в Китай! – крикнул Невил.
Но это был Кевин Макдэрмот.
– Как дела, сыщик? – спросил он.
Роберт рассказал ему о событиях минувшей ночи и добавил:
– Надо что-то предпринимать и как можно скорее очистить их от гнусного подозрения.
– Словом, ты хочешь, чтобы я рекомендовал тебе частного сыщика, так?
– Пожалуй… Но видишь ли… Слушай, а что, если я пойду к Гранту в Скотленд-Ярд и откровенно расскажу ему все, что я узнал: каким образом Бетти Кейн могла видеть и даже разглядеть дом Фрэнчайз, как она познакомилась с мужчиной в Ларборо и что у меня есть тому свидетель?
– И что же, по-твоему, они после этого предпримут?
– Будут проверять вместо нас, что делала и где была девочка в течение этого месяца.
– А ты уверен, что они будут?
– Конечно. Почему бы нет?
– А потому, что для них это пустяки! Узнав, что Бетти особого доверия не заслуживает, они попросту закроют дело. Присягу она не приносила, стало быть, преследовать ее за лжесвидетельство нельзя.
– А разве за обман они не могут ее преследовать?
– Могут, но, повторяю, им это ни к чему. Не так-то просто, поверь, установить, чем она занималась весь этот месяц. А это значит, что, кроме ненужного им расследования, им еще придется готовить дело и представлять его в суд. Не думаю, чтобы уголовный отдел Скотленд-Ярда, который буквально погряз в серьезнейших делах, будет тратить время на такую историю. Куда проще дело закрыть.
– Но ведь они заинтересованы в справедливости! Ведь Шарп…
– Нет, они заинтересованы в законности. В справедливости заинтересован суд. И ты сам прекрасно знаешь, Роб, что пока никаких точных доказательств дать им не можешь. Даже не знаешь, была ли она в Милфорде. А если даже она подцепила какого-то типа в отеле «Мидленд» и пила с ним чай, то это еще не опровергает того, что потом Шарп могли ее похитить. Короче, единственный, кто тебе сейчас нужен, это Алек Рамсден, Спринг-Гарденс, дом пять, Фулхэм, юго-запад Лондона.
– Это кто же?
– Частный сыщик. И прекрасный сыщик, уж поверь мне. У него есть помощники, и если он сам сейчас занят, то даст тебе кого-то из своих подручных. Скажи ему, что я тебя послал, он не откажет. Хотелось бы мне выкроить один денек, приехать к вам и поглядеть на твоих колдуний из дома Фрэнчайз. Это уже становится интересно! Ну, будь здоров!
Роберт положил трубку, потом позвонил в справочную и узнал телефон Алека Рамсдена. Никто не ответил, тогда Роберт послал телеграмму, в которой было сказано, что он, Роберт Блэр, нуждается в частном агенте и что Кевин Макдэрмот рекомендовал ему Рамсдена.
– Роберт! – раздался голос тети Лин. Она неслышно появилась на пороге, вся раскрасневшаяся и взволнованная. – Известно ли тебе, что ты оставил пакет с рыбой в передней на столе, рыба протекла на красное дерево, а Кристина сидит и ждет?
– А какое из двух зол меньше: то, что рыба протекла на красное дерево, или то, что Кристина сидит и ждет?
– Право, Роберт, что это с тобой происходит? С тех пор как ты занялся делом Фрэнчайз, ты уже не тот. Две недели назад тебе бы в голову не пришло оставить пакет с рыбой на столе красного дерева. А уж если оставил, ты бы хоть извинился!
– Я извиняюсь, тетя Лин, мне очень, очень жаль, что я испортил красное дерево и заставил ждать Кристину. Но сейчас на мне лежит огромная ответственность, и ты должна меня простить, ведь я совсем измучен.
– Не вижу, чтобы ты был так уж измучен. Напротив, у меня впечатление, будто ты весьма доволен собой. По-моему, ты просто наслаждаешься всей этой довольно-таки скверной историей. Только сегодня утром мисс Трулав из кафе «Анна Болейн» выразила мне сочувствие по поводу того, что мой племянник ввязался в такое дело.
– Ах, неужели? А я выражаю сочувствие сестре мисс Трулав.
– Это почему же?
– А потому, что у нее такая сестрица, как мисс Трулав! Значит, тебе несладко приходится, тетя Лин?
– Пожалуйста, без шуточек, мой милый. Всем нам, милфордцам, неприятна эта история и эта шумиха, поднятая вокруг нее. А ведь Милфорд всегда был такой тихий, такой достойный маленький городок!
– Теперь Милфорд мне нравится куда меньше, чем две недели назад, – сказал Роберт, – и плакать о нем я никак не собираюсь.
– Жена пастора уверяет, что мы должны отнестись ко всему этому как христиане, и я думаю, что она совершенно права.
– А что она имеет в виду?
– Ну… Не судите, да не судимы будете. Роберт, я ни с кем не обсуждаю это дело, даже с ней. Ты не бойся, я – могила. Но жена пастора сама знает, что` я должна испытывать в подобных обстоятельствах, а я знаю ее чувства, так что тут и обсуждать нечего.
Из глубокого кресла послышался звук, похожий на фырканье.
– Ты, кажется, что-то сказал, Невил, мой милый?
Добродушный тон явно смутил Невила, и он пробормотал:
– Да нет, тетя Лин.
Но такими пустяками отделаться ему не удалось: кто же мог фыркнуть, кроме него?
– Я не хочу тебя упрекать, милый, но не третий ли стакан виски ты уже пьешь? – кротко спросила тетя
