— С первого дня нашей встречи я понял, что мы созданы друг для друга, — пробормотал Ник, целуя ее волосы. — Я ждал тебя всю свою жизнь.
Тихие слезы перешли в рыдания после этих нежных слов.
— О Ник, — прошептала Мэл, поднимая голову, чтобы видеть его получше. У него был любящий нежный взгляд. Ни один мужчина раньше не смотрел на нее так. — Как бы мне хотелось сказать тебе о том, что я чувствую. Сказать «я люблю тебя» будет недостаточно.
Он наклонился над ней и улыбнулся. Его губы были красными от поцелуев, свет ночной лампы освещал его скулы.
— Помнишь те истории из Библии о чудесах, которые нам рассказывали в школе? — спросила Мэл. — Одна из них рассказывает о том, как хромой человек встал и пошел.
— Только не говори, что я вылечил твою ногу.
— Может быть, так оно и есть, я еще не проверяла, — улыбнулась Мэл. — Это похоже на то, когда на исповеди очищаешься от грехов. Чтобы забыть о прошлом, я медитировала, давала обет воздержания, даже молилась. Я не знала, что все это может сделать любовь.
Ник не ответил, он просто лег рядом на подушку. Он так долго молчал, что Мэл подумала, что он уснул. Потом он вздохнул и коснулся пальцем ее губ.
— Я думала, что ты уснул, — прошептала она.
— Это не по-джентльменски — засыпать, когда дама не спит, — сказал он. — Я подумал: как я смогу сегодня за ужином притворяться, что я мистер Поитер с выздоравливающей женой, когда мне так хочется спуститься вниз, купить огромную бутылку шампанского и крикнуть всем, что я самый счастливый человек на свете.
— Ужин, — произнесла Камелия задумчиво. — Теперь я поняла, что голодна.
Ник сел на кровати, вынул подушку из-под головы Мэл и накрыл ее лицо.
— Ах ты, неромантичная особа! — воскликнул он притворнострогим голосом. — Я тут излагаю тебе свои мысли, а ты ни о чем другом, кроме еды, и думать не можешь?
— Отпусти меня! — пыталась вырваться Мэл. — Обещаю, что я могу быть еще более романтичной и сексуальной на полный желудок. Я даже смеяться не буду, когда мистер Грант назовет тебя мистером Поитером.
Они выехали из Лайм-Риджиса в пятницу вечером. Раньше у Мэл никогда не было настоящего отдыха, и теперь она понимала, почему люди придавали ему так много значения. Это было ленивое блаженство: они часами занимались любовью, завтракали в постели, принимали воздушные ванны, сидели в старинных пабах, бродили по городу, по вечерам вкусно ужинали. Впервые в жизни она спала рядом с морем. Когда она лежала в объятиях Ника, шум волн казался ей самым блаженным, успокаивающим звуком, который она когда-либо слышала.
В отеле никто не поверил, что они мистер и миссис Поитер. Мистер Грант признался, что узнал Ника по газетам, а по задумчивым взглядам пожилых гостей было понятно, что они узнали в них молодых влюбленных.
Царапины и синяки исчезли с лица Мэл, маленькие розовые линии, оставшиеся после шрамов, можно было легко спрятать под макияжем. Отдых и свежий воздух вернули ей румянец. Даже нога окончательно зажила. Утром в парикмахерской Камелии вымыли голову и подстригли волосы. Она готовилась к предстоящей вечеринке. Ник не догадывался, что по возвращении его ожидал сюрприз.
— Скоро мы опять выберемся сюда, — дотронулся он до нее рукой. Вместе с Мэл он грустил о том, что отдых закончился. — Может быть, скажем сегодня отцу, что мы поженимся?
— Это предложение? — Мэл придвинулась к нему ближе. — Или повод, чтобы еще раз съездить отдохнуть?
— Ты хочешь, чтобы я стал на колени, несмотря на то что за рулем?
— Нет, это может подождать, — пошутила она. — Но какие у вас перспективы, молодой человек?
— Если после сегодняшнего вечера критики будут любезны, тогда дела пойдут отлично, — улыбнулся Ник. — В следующем году у меня будет месяц съемок в Риме. Кто знает, что будет потом.
— Рим! — воскликнула Камелия. — Ты не говорил об этом раньше!
— Я хотел сделать тебе сюрприз, — сказал Ник и нежно похлопал ее по колену. — Если мы поженимся на Рождество, ты сможешь поехать со мной, и тогда будем считать эту поездку медовым месяцем.
— Ты серьезно? — Мэл была приятно удивлена.
— Я никогда еще не был так серьезен. — Ник свернул на заправочную станцию и остановился возле автоматов. — Я не хочу, чтобы мы снова расставались. Но ты должна принять решение, пока я буду наливать бензин. — Он поцеловал ее в нос. — Это срочное предложение.
Наливая бензин, Ник посылал Мэл воздушные поцелуи, а на ее глазах опять выступили слезы.
Он любил баловаться и дразнить. Он шутил, чтобы не высказывать глубину своих чувств, но Камелия была уверена, что насчет брака он говорил абсолютно серьезно. Она знала, что ему хотелось этого больше всего на свете.
Мэл достала из сумочки помаду, нашла в бардачке смятый конверт и большими буквами написала: «Да, пожалуйста». Как только Ник исчез в магазине, она прикрепила записку к лобовому стеклу, чтобы он увидел это, когда выйдет.
Ник взял пару шоколадок и, стоя в очереди, взглянул на столик с газетами.
Статья под заголовком «Вооружен и очень опасен», напечатанная в одной из газет, привлекла его внимание, и он взял ее в руки. Раскрыв газету, Ник вздрогнул от ужаса — он увидел фотографию Эдварда Манинга.
Холодок побежал по спине Ника. Он оглянулся, чтобы удостовериться в том, что Мэл все еще в машине, а потом как можно быстрее прочитал статью, при этом сердце выпрыгивало у него из груди.
— Я могу вам помочь, сэр? — спросила женщина за прилавком, но он не обращал на нее внимания и продолжал читать.
Всю неделю он оберегал Мэл, не давая ей смотреть телевизор и читать газеты. Он объяснял это тем, что хотел отрезать их от реальности. Каждый день он звонил Магнусу, и так как после того случая в Уэльсе больше не было никаких признаков появления Манинга, Ник убедил себя в том, что они с Мэл в безопасности.
Вчера вечером всего в каких-то десяти милях от Бристоля была ранена в плечо одинокая шестидесятилетняя вдова. Ее нашел мальчик, который по вечерам разносил газеты. Она лежала под старым сараем и пришла в сознание, когда приехала полиция и «скорая помощь». Она рассказала, что к ней в дом зашел мужчина и стал требовать, чтобы она отдала ему ключи от машины. Она отдала ему ключи, догадавшись, что он тот мужчина, о котором она читала в газетах, но он забрал все деньги из ее сумки, оборвал телефон и выстрелил в нее. Она пыталась позвать на помощь, но, когда вышла на улицу, упала в обморок. Если бы не мальчик, она истекла бы кровью и к утру умерла.
Ник посмотрел по сторонам. Он не знал, как поступить. Если он настоит на том, чтобы вернуться в Лайм-Риджис, Мэл что-то заподозрит. Но с другой стороны, как он может так рисковать и возвращаться с ней в «Окландз»?
Ник заплатил за бензин и за шоколад. Когда он вышел, то увидел записку на лобовом стекле, а за ним улыбающееся лицо Мэл. Он был сражен наповал. Она была так счастлива. Разве можно все испортить, рассказав ей о Манинге?
