Одна знакомая из Марлианской школы научила. У нее действует лучше, но до утра должно хватить.
Не оборачиваясь, я принялась распускать все еще влажные волосы. Вынимала одну за другой шпильки, клала на тумбочку, и они тихонько звякали, подчеркивая повисшее молчание. Я ощущала взгляд Реджиса, по-прежнему стоявшего у двери, и нарочно не торопилась.
— Сорель, ты вероятно попросишь меня лечь на полу?
— Ни в коем случае. Сомневаюсь, что его часто моют, — как бы между прочим произнесла я и направилась к окну, за которым творился сущий кошмар. Завывал ветер, едва ли не заглушая раскаты грома, вспышки молний разрывали небо на кусочки, а проклятый дождь только усиливался. — Сшейдов же хвост. Если бы мы оказались на дороге…
— Может, сумели бы спрятаться в лесу. Ты бы смело могла винить меня, что потащил с собой.
— Между прочим, и сейчас могу — мы оказались здесь.
Реджис наконец-то подошел. Я на мгновение прикрыла глаза, почувствовав прикосновение губ к виску и холодок, когда ладони легли на талию. Его лицо осветилось вспышкой молнии и снова погрузилось в полумрак — точь-в-точь как в ночь нашего знакомства в таверне. Реджис поцеловал меня. Потом еще раз. И еще.
— Если хочешь, чтобы я остановился, скажи сейчас.
— Не скажу, — почти беззвучно прошептала я, отходя к кровати. — Лучше помоги раздеться.
Коротко цокнул отложенный на тумбочку перстень, а после, уже не опасаясь причинить неудобства, теплые ладони сдвинули волосы на плечо. Губы коснулись шеи, а пальцы взялись за шнуровку.
— Платье сшил Бенуа? Пошлю ему премию, когда вернемся.
По коже бежали мурашки, пока одна за другой вещи оказывались на полу. Хорошо зная, что произойдет дальше, не испытывая страха, я волновалась будто в первый раз и вместе с тем желала, чтобы пояса и застежки поддавались быстрее. Хотела поскорее оставить тело обнаженным и узнать, каково оказаться в постели с мужчиной, о котором не могла забыть с первой встречи.
Поднимая край рубашки Реджиса, дотронулась до выпуклой полоски шрама на боку. Решила, что спрошу после, но здравые мысли тут же испарились вместе со способностью говорить. Реджис уложил меня на кровать, и вспышка молнии осветила, как он на мгновение замер, как я коснулась его лица и потянулась навстречу. Таверна, теткино наследство, работа в столице — все потеряло значение. Леайт, придорожная гостиница и сотня-другая вещей в мире мне по-прежнему не нравились. Зато нравился мужчина, на чьи ласки хотелось отзываться, принадлежавший сейчас только мне и плевать, кем мы оба были до этой комнаты.
Глава сорок четвертая
К утру непогода отступила. Небо по-прежнему было затянуто плотными облаками, но дождь прекратился. В гостинице поднялась суета — все, кто вчера спешно искали укрытие, решили воспользоваться шансом поскорее уехать. До Леайта добираться пару-тройку часов, до Крирейна в два раза дольше. Кому-нибудь точно повезет не промокнуть.
— Анри, наверное, успел поднять шум, — усмехнулся Реджис, проверяя подпруги на лошадях. Местный слуга, выклянчивший монету сверху, доверия не вызывал.
— С него станется и в городскую стражу побежать, и в магистрат. Как-никак хозяйка таверны пропала.
— Когда те и другие узнают, что она пропала со мной, отправят домой. Будет спорить — пошлют во тьму.
— Тебе настолько доверяют?
— Доверяют. Привыкли и, если вдруг окажется, что ночью на большой дороге меня загрызли волки, пришлют другого. Придется привыкать заново, а Жакри и чиновников затаскают по допросам.
— Кому сегодня точно предстоят допросы, это мне.
— Я смотрю, Анри выбрал не ту работу.
— В городской страже ему б цены не было.
— Можем ехать, — заключил Реджис.
В маленькой конюшне было пусто. Постояльцы начали разъезжаться как только просветлело. Мы же встали непривычно поздно. Проснувшись, я даже испугалась — решила что-то случилось и Кайра не стучит в дверь, не будит, легонько тряся за плечо. Вместо молочно-белого балдахина я увидела дощатый потолок. Потом спящего рядом Реджиса и комнату, в дневном свете выглядевшую еще более непривлекательно. Зажженные свечи хоть немного уюта придавали.
— Да вы, господин дознаватель, на все руки мастер, — я стояла рядом, пока Реджис осматривал седла. — Каким еще умениям мне удивляться?
— Я показал не все.
— Точно?
Он притянул за талию и поцеловал. Волнующе и так медленно будто все время мира находилось в нашем распоряжении.
— Остальные покажу в Леайте. Там будет удобнее.
— О, боги, — я тихо рассмеялась и уткнулась в его плечо. Сколько раз уговаривала себя не превращаться в восторженную девицу, теряющую разум рядом с возлюбленным? Кривилась, когда Элти пряталась за занавеской и хихикала, наблюдая, как несчастный Рулл Гарде покорно ждет под дверью в любую погоду. Зевала от скуки, если, краснея, она пересказывала нежности, которыми он ее награждал. А теперь так и тянет постоянно улыбаться и говорить нелепости. — По-моему, может опять начаться дождь.
— Думаешь, стоит поторопиться? Я бы еще на денек задержался.
— Ну уж нет, я не выдержу.
— Чего именно?
— В Леайте расскажу!
Засыпая прошлой ночью я не размышляла о произошедшем. А вот утром, увидев Реджиса рядом, сдалась и признала: хочу быть с ним, какая бы пропасть не разделяла нас. Видят боги, я пыталась справиться с этим с чувством — оно оказалось сильнее. Могла бы сколько угодно говорить, что одна ночь ничего не значит, но толку-то? Она обязательно повторится не раз, и не два. Связь между нами стала по-настоящему прочной. Если она прервется, я испытаю огромную боль. Недавно это пугало, а теперь радует и удивляет. Неужели я так могу?
— Сорель, я вот о чем хотел поговорить, — Реджис погладил мою щеку. — Постарайся никому о нас не рассказывать. Особенно в присутствии Бланш или ее знакомых.
— Я и не собиралась. Но… — он выдержал мой взгляд. — Боишься ранить?
— Не в этом дело. С Бланш я объяснился предельно ясно. Я не просто так говорил об опасности.
— «Любой, кто будет с тобой связан»…
— Да. Я не питаю иллюзий по поводу чувств Бланш и отношения ее семейства ко мне. Сибиллы знакомы со многими влиятельными людьми, с тем же Грато. Разумеется, рано или поздно все узнают, но лучше поздно.
Я подалась назад.
— Ты ведь говорил, что связан клятвой служения.
— Я поклялся служить королю и обязан подчиняться Грато. Одно дело требовать чего-то, зная, что терять, кроме собственной жизни, мне нечего. И совсем другое — ставить на вторую чашу весов твою жизнь. Без родственников, друзей, близких проще. Грато хорошо знает, за какие ниточки тянуть, но до сих пор особенно не давил. Знание о тебе, развяжет ему руки. Если угроза коснется тебя, я пойду на
