несколько часов. Вот ребятам не повезло. Бедолаги! Сбили одного гуся, и тот оказался гриппозным, и летальный исход такой охоты не заставил себя долго ждать. Сразу видно, большая степень заражения от добытой птицы. Даже термическая обработка тушки ничего не дала. В деревне нужно будет позвонить в милицию и в скорую помощь. Теперь проблема – затаскают. Ведь я единственный свидетель случившегося. А куда деваться? Долг есть долг!
Наклоняюсь над одним из погибших. Красное лицо и улыбка на губах. Умер счастливым! Но что это? Духан от трупа такой, что хочется закусить, пусть даже гриппозным супчиком. Так-так! Солнышко взошло, прогрело, и охотнички, объевшись супчиком, «умерли» прямо у костра. А вот и яд! Одна под кустом лежит, вторая, третья, четвёртая – и все пустые! Я в весенней траве их сразу и не приметил. Да! Видно, не перевелись ещё богатыри на Руси!
С минуту постоял, порадовался за мужиков. Правду люди говорят: «Нигде так не отдыхаешь, как на охоте!» Переступил через них и двинулся к деревне. Мишка явно заждался.
Место, куда я направлялся сейчас, язык не поворачивался назвать деревней. С десяток убогих домишек, все серые и скособоченные, остальные полуразрушенные. Первое впечатление от увиденного такое: захватчики-враги только вчера покинули эту деревню, хотя Великая Отечественная закончилась более шестидесяти лет назад. А ведь в этих местах фашисты были разве что пленными.
Дошёл до крайнего дома и остановился. На лавочке у крыльца сидел дед. Рядом с ним ходило несколько кур и одинокий гусь.
– Здорово, хозяин! – поприветствовал я старика.
Он осмотрел меня с ног до головы и только после этого поздоровался:
– Здравствуй, коль не шутишь! – И тут же спросил: – Неместный?
– А как угадал?
– Да по одёжке! Такие камуфлированные мужики к нам только из областного центра на охоту приезжают. Наши всё больше в старых ватниках, кирзе и в шапках-ушанках по охотам шляются. Вот в таких, как у меня. – И он похлопал себя по голове, на которой красовалась старая солдатская шапка.
– Да ладно! – не согласился я со стариком. – Сейчас многие охотники на охоту в камуфляжи одеваются. Чай, на дворе двадцать первый век.
– Твоя правда. Век двадцать первый. – Дед умолк…
Чтобы продолжить разговор, я кивнул в сторону его кур и спросил:
– Птицы-то чего мало держишь? Грипп скосил? Вирус A(H5N1)?
– Чаво? – посмотрел на меня, как на придурка, дед. – Какой такой грипп? Грипп, милок, у людей бывает, а курей просто кормить нечем. Жратвы только на этих и набираю. Несут они мне за это в день по два яйца, нам со старухой и хватает. Пенсии сам, поди, знаешь какие сейчас в нашей стране победившего социализма. Хрен да ни хрена – вот и вся цена! А то грипп! – Дед усмехнулся беззубым ртом.
– Ты что, не слыхал, что по Руси вирус птичий идёт? Народ курей всех побил, за миллион штук зашкаливает, – делился я с дедом информацией, полученной из газет, радио и телевидения. – Ты, видно, и газет не читаешь?
– Нет! – мотнул головой дед. – Как бардак в стране начался, так я газет больше не выписываю.
– А телевизор?
– Что телевизор? Провода прошлый год украли, так бабка на ём горшки с цветами держит.
– Как украли? Кто украл? – Я закрутил головой.
Действительно, столбы были, а проводов на них не было. У изоляторов виднелись только куски алюминиевой проволоки.
– Так на металл украли, – доложил дед. – Сдали в заготовку и деньги пустили на выпивку. Вот тебе, паря, и двадцать первый век.
Но я не успокаивался.
– Всё равно, дед, ты бы поостерегся. Птица твоя вдруг заразится, после и ты с бабкой заболеешь. Не дай бог, помрёте.
Дед снова улыбнулся:
– Скорее бы, сынок, умереть. Хватит мир этот коптить. Пора и к верхним людям собираться. – Он поднял голову и посмотрел в небо.
– Га-гак! Га-гак! Клинг! – Над деревней летели гуси.
Послышался рёв уазика, и мы увидели, как по улице к нам ехала Мишкина машина. Через какое-то время она остановилась возле нас. Мишка, не вылезая из кабины, кивнул деду. Тот ответил.
– Садись! – Это он мне.
– Бывай, дед. Не кашляй!
– И тебе, паря, того же желаю!
– Интересный старик, – сказал я Мишке, когда сел в кабину.
– Они, местные, тут все интересные. Особенно старики.
– А правду он говорит, что света в деревне нет?
– Правда! Какая-то сволочь провода спёрла, вот и сидят без света.
– А начальство районное куда смотрит?
– Какое, к чёрту, начальство! Кому до этой деревеньки есть дело? Колхоза нет, а значит, и начальства нет. Так и живут. – Мишка посмотрел на меня.
– Скажи лучше, ты-то как поохотился? Гуси где?
– Летают.
– Это хорошо, раз летают.
Я рассказал про «гриппозных» мужиков.
– Этих «пряников» я давно знаю. Каждое открытие так. Путёвки, правда, на охоту аккуратно покупают. А дальше отдыхают как умеют.
Говорить почему-то больше не хотелось. Молчал и Мишка. Снова заговорили, только когда подъехали к его дому.
– Ещё на денёк останешься? – спросил он.
– Нет! Руки помою, чаю попью, пора и честь знать. Домой поеду.
– Коли так, давай поезжай. Вальдшнепов битых заберёшь? У меня ещё несколько штук с прошлой весны в морозилке лежат. Грипп если и был, то вымерз.
Я задумался.
– Вальдшнепов? Нет, спасибо. Пусть ещё полежат. Если на следующую весну охоту не откроют, вот тогда мы их и поедим. Под водочку! Всё будет повод в гости к тебе приехать.
Мишка ухмыльнулся.
– Так-да! – ответил он.
А я пошёл в дом переодеваться. Обратная дорога предстояла дальняя…
Примечания
1
Бонитет – добротность.
