прижимает свои мягкие губы к моим. — Но это очаровательно.
— Это случилось около года назад, когда я встретил тебя, милая.
Она перебирает кольца на моих пальцах, немного задерживаясь на том, которое я украл у нее.
— Ты скоро вернешься.
— Что собираешься делать, пока меня не будет?
— Не знаю. Наверное, устроим девичник с Логан, Эллой и Рози.
Откидываю голову назад.
— Без меня?
— Мы постараемся, чтобы ты не слишком ревновал, — поглаживает мою грудь Стиви. — Завтра я иду на игру Райана. В пятницу буду в приюте. А в субботу у меня сеанс семейной терапии.
Я слегка поворачиваюсь, заправляя ее волосы за ухо.
— Как продвигаются дела?
— Хорошо. Все идет хорошо. Не то чтобы я никогда больше не хотела иметь отношений со своей мамой, но так больше продолжаться не могло.
Я одариваю ее гордой улыбкой. Я думал, что мне придется установить для нее какие-то границы, но Стиви смогла сделать все это самостоятельно.
Ее мать продолжала попытки связаться с ней все лето, но Стиви держалась на расстоянии. Только в конце августа она снова заговорила о том, чтобы возобновить общение. Я больше всего беспокоился о том, что у ее мамы будет свободный доступ, и она сможет говорить все, что захочет. Но Стиви удивила нас всех, когда предложила, что они могут снова начать общаться только во время сеансов семейной терапии, на которых всегда присутствуют либо ее брат, либо папа.
Это будет четвертая неделя их сеансов в видеочате, и она, кажется, довольна этим — даже счастлива. Эдди посоветовал этого терапевта, и каждую субботу после обеда, когда Стиви отрывается от компьютера, она выглядит счастливее, как будто с каждой неделей исчезает все больше и больше этих токсичных отношений.
Я не был в восторге от этого, это точно, но отец Стиви, Нил, приезжал в гости несколько раз этим летом и натолкнул меня на эту идею. Возможно, он один из лучших парней, которых я знаю, и просто хочет, чтобы его семья снова была целой, так что я не могу винить его за попытку.
— Хорошо, Зи. Нам пора вставать. Мы опаздываем, — Стиви слезает с нашей кровати прежде, чем я успеваю ее остановить.
Я еще раз чешу Рози по голове, прежде чем встать с кровати. Меняю футболку на рубашку на пуговицах, заправляю ее в брюки от костюма и накидываю пиджак. Направляясь в гостиную, я собираю все, что забыл упаковать — наушники, зарядное устройство для телефона, солнечные очки. Проведя все лето в Чикаго, я почти забыл, как путешествовать. Либо так, либо я просто не хочу уезжать.
— Не забывай, что твой папа приедет в воскресенье утром со своей девушкой, а днем у нас вечеринка по случаю дня рождения Эм-Джея, — кричит Стиви из нашей спальни.
— Помню. Я уже нашел подарок от нас для Эм-Джея.
Стиви высовывает голову из спальни, брови прищурены в замешательстве.
— Нет. Я уже купила подарок для Эм-Джея от нас. Что ты нашел?
— Классный спортивный костюм от «Прада» его размера.
Стиви разражается смехом.
— Что?
— Зи, ему исполняется год.
— Милая, нужно начинать с раннего возраста. Что ты ему купила?
— Несколько книг и игрушек. То, с чем он может играть, — она говорит это медленно, как будто слова должны впитаться.
— Что ж, ты напиши свое имя на этом подарке, а я напишу свое имя на моем. Посмотрим, какой из них больше понравится Эм-Джею.
Стиви игриво закатывает глаза и направляется обратно в нашу спальню, но прежде чем успевает уйти слишком далеко, я слышу, как она говорит:
— Тебе не обязательно подписывать свой подарок. Они без проблем разберутся, кто купил «Прада» для годовалого ребенка.
Если шутливые подколки — это язык любви, то он наш, и я планирую подтрунивать над своей необузданной девушкой всю оставшуюся жизнь.
Мой некогда темный и мужской пентхаус теперь пестрит красками. Когда Стиви переехала четыре месяца назад, она не только принесла свою яркую энергию, но и свои любимые находки из магазина эконом-класса. Они не совсем соответствуют моему декору, но они ее, и я счастлив, что они здесь. Они украшают квартиру так же, как и она.
Рози неторопливо идет на кухню, чтобы найти меня, и я наклоняюсь, даря ей всю любовь, которую не смогу дать в течение следующих трех дней. Как бы я ни ненавидел то, что Стиви не едет со мной в этом сезоне, я рад, что Рози может остаться дома, а не таскаться туда-сюда к своей собачьей няне.
— Готов ехать? — небрежно спрашивает Стиви, входя в гостиную.
Я встаю с места, замечая ее через всю комнату, и мой рот открывается, а глаза расширяются.
— Черт, Ви. Посмотри на себя.
Она слегка кружится, демонстрируя свои облегающие черные джинсы и укороченную майку «Рэпторс» с моим именем и номером на ней. Стиви выглядит невероятно. Однако она все еще носит свои грязные кроссовки «Найк», несмотря на новые, которые я ей купил и которые все еще лежат в глубине ее шкафа.
— Тебе нравится?
Я держу ее руку над головой, снова кружа ее.
— Очень. Ты сногсшибательна, — обхватываю руками ее задницу, притягивая девушку к себе. — Я буду чертовски скучать по тебе.
Стиви обнимает меня за плечи и целует в губы.
— Я тоже буду скучать по тебе. Звони мне столько, сколько захочешь.
— О, я буду взрывать твой телефон три дня подряд, Стиви девочка, — я похлопываю ее по заднице пару раз. — Ладно, давай сделаем это.
Я паркую свой «Мерседес Бенц» перед приютом «Возрастные собаки Чикаго», хотя снаружи его едва можно узнать, по сравнению с тем, что было несколько месяцев назад. Краска свежая, вывеска новая и привлекающая внимание, а крыша полностью отремонтирована.
Когда я решил переподписать контракт с «Чикаго», это было на одном не подлежащем обсуждению условии — «Рэпторс» будет оказывать полную финансовую поддержку «Возрастным собакам Чикаго».
Это была большая победа, чем я мог себе представить, для всех сторон. Деньги,
