объявила о выпуске 10 тысяч кусков обоев для ремонта квартир. Обои будут продаваться в магазине Ленжилснаба по ордерам, выдаваемым через домохозяйства. В первую очередь ордера получат нуждающиеся в ремонте квартир семьи военнослужащих, инвалиды Отечественной войны и граждане, чьи квартиры требуют неотложного ремонта.
В канун Первомая в Ленинграде торжественно открылась выставка «Героическая оборона Ленинграда».
«В декабре 1943 года Военный совет Ленинградского фронта принял решение о создании выставки «Героическая оборона Ленинграда». <…>
Предназначенное для выставки здание требовало капитального ремонта и значительного переоборудования. <…> Площадь, отведенная под выставку, равняется примерно 9 тысячам квадратных метров. <…> С первых дней работы над выставкой были взяты темпы, привычные для фронтового Ленинграда. Днем и ночью печатались фотодокументы. Десятки художников-оформителей работали над картами, схемами и диаграммами. Рабочие макетных мастерских сутками не отходили от станков, изготовляя сотни моделей танков, орудий, автомашин.
На многих заводах во внеурочные часы выполнялись заказы выставки, отряды курсантов, красноармейцев, девушек-бойцов МПВО расставляли в залах пушки, боеприпасы, насыпали земляные укрепления, точно соответствующие настоящим. Музейные работники уходили домой только глубокой ночью…
Главный отдел выставки называется «Великая победа под Ленинградом». В центральном павильоне стенды, посвященные освобождению исторических пригородов Ленинграда, образуют как бы аллею, ведущую к величественной статуе Верховного Главнокомандующего товарища Сталина, работы лауреата Сталинской премии Богомолова». <…>
«Ленинградская правда», 30 апреля 1944 года
30 апреля горком партии обязал Энергосбыт увеличить с 1 мая 1944 г. лимит отпуска электроэнергии на семью с 2 до 3 кВт-ч в сутки.
В косметическом ремонте своего жилища ленинградцы должны были рассчитывать на собственные силы, помощь родственников и знакомых и наем мастеров за свои деньги.
Известный ленинградский литературовед, в то время редактор литературно-драматического вещания Радиокомитета Г. П. Макогоненко, впоследствии вспоминал:
«В свой город Анна Андреевна Ахматова вернулась 31 мая 1944 года. <…> Жилище было в бедственном состоянии: закопченные стены и потолки, зияющие дырами рамы – стекла были выбиты взрывной волной… Нужен ремонт. Но как это сделать в военном Ленинграде?
И тут мы вспомнили о Всеволоде Марине, старом друге Ольги Берггольц; в годы блокады он работал заместителем директора Государственной публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина. Блокада и хозяйственные нужды библиотеки превратили книжника и библиотечного работника в мастера на все руки, универсала <…>. Я объяснил Всеволоду, что нужно сделать в квартире Ахматовой, осторожно, но настойчиво нажимая на фамилию хозяйки квартиры. Человек добрый, отзывчивый и к тому же деловой, Марин перебил меня:
– Не дави на психику. Грамотный. Пошли, надо самому посмотреть.
На месте Марин хозяйственно оглядел комнаты, вынув блокнот, записал туда нужные сведения, затем измерил проемы в рамах без стекол.
Закончил работу, вышли в садик. Марин быстро изложил план действий: «Комнаты надо промыть и побелить. Мел и синьку дам. Мастера найду, есть у меня знакомый, но старый он. Схожу, уговорю, а ты заплатишь. Только он слабый, а комнаты высокие – дворцовые, чтобы их черт побрал. Лестницу принесу. Ему должно помогать – будешь у него подручным. Старика надо беречь. Мастер есть мастер, даже если он стар и слаб». К концу недели комнаты помолодели, только зияющие провалы в рамах напоминали о бедствиях. Приняв работу, Марин сказал:
– Пойдем ко мне. Стекол у меня нет. Но для Ахматовой надо воспользоваться резервами. Есть у нас в запасниках множество дубликатов портретов писателей – на всякий случай. Все они разных размеров и, естественно, все застекленные. Сейчас мы их расстеклим. В случае чего ты подтвердишь, куда пошли вынутые стекла с портретов великих писателей. Думаю, нас простят <…>.
Когда работа была закончена, Марин, который сам вставлял стекла, весело оглядел обновленные комнаты и с несвойственной ему торжественностью сказал:
– Ну, теперь Анна Андреевна может вселяться в свой Фонтанный Дом!..»
После освобождения в порядок дня встала задача скорейшего восстановления ленинградской промышленности. Ее доля в промышленном производстве накануне войны составила более 10 %. Для сохранения ведущего положения города в стране необходимо было в кратчайшие сроки восстановить утраченный за годы осады потенциал.
«Коллективу Ленинградского Металлического завода в 1944 году было поручено отремонтировать и укомплектовать турбинами Ново-Московскую, Рыбинскую, Днепродзержинскую и другие электростанции. Все эти работы предстояло вести в жестких условиях военного времени – не хватало оборудования, квалифицированных кадров, топлива, металла. К тому же главное внимание обращалось на выполнение фронтовых заказов.
Станочное оборудование в значительной степени было эвакуировано, оставшиеся станки нуждались в капитальном ремонте. Бездействовали водопровод, канализация, отопление. Сам директор завода вынужден был распределять пятисотваттные электролампы.
– Восстановить предприятие мы должны только собственными силами, – твердо решили в парткоме.
Каждому выдали листок с заголовком «Трудовой отчет Родине о работе по восстановлению родного завода». Этот документ свидетельствовал о новом патриотическом движении.
В середине мая 1944 года из эвакуации в Ленинград вернулись конструкторы и монтажники завода. Эшелон остановился на запасном железнодорожном пути у Кондратьевского проспекта. Его прихода ждали сотни людей: здесь были и близкие родственники, и товарищи по работе. В тот день вернулось свыше трехсот турбостроителей…
На другой день большинство приезжих пришли на завод. Беседа главных специалистов в кабинете директора была продолжительной и задушевной.
– Прежде всего мы нуждаемся в людях, – сообщил В. В. Кожаринов[120]. – Ну и, конечно, в технической документации.
– А как будет решаться вопрос с жильем? – тихо спросил один из инженеров. На месте его дома лежали развалины.
– С жильем, товарищи, плохо, – вмешался в разговор только что вошедший в кабинет секретарь парткома В.М. Ремезов. – Большинству придется восстанавливать разрушенные дома собственными силами. Разумеется, с помощью завода.
И на Большой Охте началось строительство трех-, четырехэтажных шлакоблочных домов. А пока многим приходилось жить и трудиться в неотапливаемых помещениях завода».
Б. А. Белов. Турбостроители
Невский завод имени Ленина к 7 ноября 1944 года изготовил первую турбину и коксоэксгауструдера для восстановленного одного из металлургических предприятий Донбасса.
«Шел 1944 год. Блокада Ленинграда была прорвана, и я вернулся в свой родной город. Встретил он меня неприветливо, какой-то мрачный и тихий. По улицам разгуливали огромные крысы. В нашей пустой квартире также было полно мышей и крыс. В городе не было ни одной кошки.
Мать моя погибла от голода, а чудом оставшиеся в живых жена и сын были эвакуированы куда-то в Башкирию. Я приковылял на свой родной завод. Инструментальный цех работал полным ходом. В нем трудилось много женщин и подростков. Мне обрадовались, как выигрышу по облигации. Поначалу я, сколько мог, помогал молодым рабочим осваивать токарнорезьбовые работы.
Почти все пожилые специалисты, в том числе и «короли», умерли с голоду. Положение на заводе было очень
