Мальчишка, крича, подбежал к коню, протянул руку, намереваясь схватить его за уздечку.
В этот миг шкура Векса озарилась синеватой вспышкой. В ладонь мальчишки ударил электрический разряд.
Конюший вскрикнул, упал, сжимая пострадавшую руку другой рукой, и принялся со стоном кататься по мостовой. А Веке развернулся и был таков.
— Показуха, — проворчал Род, когда конь скрылся с глаз.
— Вовсе нет, Род, — последовал спокойный ответ робота. — Просто-напросто демонстрационный открытый урок. Сила тока была невелика. Его тряхануло, конечно, но не слишком сильно, зато твоя репутация чародея значительно возросла.
Род медленно покачал головой:
— Куда уж больше…
— Почему, магистр Гэллоугласс, — проговорил один из гномов голоском, до боли напоминающим скрежет ржавой открывалки для консервных банок, — вы не желаете, чтобы мы верили, что вы — чародей?
— Что-что? А-а-а, да я… я… — Род оглянулся и посмотрел в глубь туннеля. — Чародей? Ну, конечно, я чародей! По крайней мере — на время нашего странствия по Эльфландии. Ну, что, в путь, братцы?
Довольно скоро они уже сидели у камина в кабинете королевы. Катарина принесла искренние извинения Логиру, но Туана при этом нарочито игнорировала. Покончив с выражением любезностей, королева и герцог заговорили о делах.
Туан сидел слева от камина, устремив задумчивый взгляд на языки пламени.
Катарина сидела в углу, за большим дубовым столом — как можно дальше от Туана. За столом, кроме нее и герцога, восседал и Бром О’Берин.
— Вот каково истинное положение дел на юге, моя королева, — сказал Логир. Рассказ свой он вел, ожесточенно жестикулируя и пересыпая его подробностями, суть которых Роду была совершенно непонятна. — Я более не герцог, а мятежные лорды уже выступили в поход.
Катарина поерзала на стуле.
— Ты снова станешь герцогом Логиром, — холодно заявила она, — когда мы победим этих изменников!
Логир печально улыбнулся:
— Победить их будет не просто, Катарина.
— «Ваше величество»! — вспыхнула она.
— «Катарина»! — рявкнул Род.
Она гневно зыркнула на него.
Он ответил ей взаимностью.
Катарина поспешно отвела взгляд.
— Как следует меня называть, Бром?
— «Ваше величество», — ответил Бром, пряча улыбку в бороде. — Но для вашего дяди и его сына, вашего кузена, вы должны оставаться Катариной.
Катарина сердито откинулась на спинку стула. Род с трудом сдержал улыбку.
Она овладела собой и одарила Брома самым выразительным взглядом типа «И ты, Брут?» из своего арсенала.
— Я думала, ты за меня, Бром О’Берин!
— Конечно, за вас, — улыбнулся Бром. — И этот охотничий сокол тоже. — Он кивком указал на Рода.
Катарина удостоила Рода ледяным взором.
— Охотничий сокол — да, — надменно кивнула она и проговорила: — А как насчет попугайчика?
Туан вздрогнул, как от пощечины, и посмотрел на Катарину глазами полными обиды и боли.
Но вот он поджал губы, и между бровями его залегла складка.
«В один прекрасный день, — подумал Род, — она ударит его чересчур сильно, и это будет самый счастливый день в ее жизни — если она, конечно, доживет до него!»
— Я — за тебя, — выдохнул Туан, — за тебя, Катарина, моя королева, даже теперь.
Она улыбнулась — надменно и презрительно:
— А я и не сомневалась.
«Стерва! — подумал Род и сжал кулаки. — Нет, какая стерва!»
Катарина заметила, как шевельнулись его губы.
— Что ты там бормочешь, подданный?
— О? Это я просто выполняю дыхательные упражнения, коим меня некогда выучил мой учитель риторики. — Род прислонился к стене, сложил руки на груди. — Вернемся, однако, к мятежникам, любезная королевушка. Как вы все-таки намерены с ними поступить?
— Мы выступим на юг, — фыркнула Катарина, — и дадим им бой на Бреденской равнине!
— Нет! — Логир вскочил на ноги. — Их вдесятеро больше!
Катарина уставилась на дядю, крепко сжала губы.
— Мы не станем тут сидеть, затаившись, словно крысы в норе!
— Тогда, — сказал Род, — вы проиграете.
Катарина презрительно глянула на него (а это было не так просто, поскольку она сидела, а Род стоял).
— Поражение — это не бесчестие, Род Гэллоугласс.
Род стукнул себя по лбу и закатил глаза.
— А как же мне быть, по-вашему? — вспыхнула Катарина. — Готовиться к осаде?
— Ну, если вас интересует мое мнение, — съязвил Род, — я бы сказал: да.
— Кроме того, — вставил Туан, цедя слова сквозь зубы, — кто будет прикрывать ваши тылы от наступления Дома Кловиса?
Королева скривилась:
— Подумаешь? Сборище никчемных попрошаек!
— Попрошаек и отъявленных головорезов, — уточнил Род. — С очень острыми ножами.
— Пристало ли королеве страшиться жалких нищих? — фыркнула Катарина. — О нет! Они — всего лишь пыль у меня под ногами!
— В пыли у вас под ногами вьется змея, — проворчал Бром, — и ее зубы остры и ядовиты.
Катарина прикусила губу, растерянно потупилась, но тут же надменно запрокинула голову и гневно воззрилась на Туана:
— Ведь это ты ополчил их против меня, собрал из них войско, это ты обратил их в клинок, нацеленный мне в спину! Какой беспримерный подвиг верности, о король бродяг!
Род вскинул голову, медленно повернул ее к Туану. В глазах юноши пылало пламя.
— Я выступлю в поход, — решительно объявила Катарина. — Пойдешь ли ты со мною, милорд Логир?
Старик медленно, утвердительно кивнул:
— Ты поступаешь глупо, Катарина, и сложишь голову в бою, но я погибну вместе с тобой.
Катарина на миг растерялась, на глаза ее набежали слезы.
Она поспешно перевела взгляд к Брому.
— А ты, Бром О’Берин?
Карлик развел руками:
— Я был сторожевым псом вашего отца, миледи, останусь и вашим.
Катарина любовно улыбнулась, прищурилась, посмотрела на Туана.
— Говори ты, Туан Логир.
Юноша медленно отвернулся, устремил взгляд на пламя в камине.
— Как странно… — задумчиво проговорил он. — Прожить на свете всего двадцать два года — ведь это так мало… Оглянуться назад, а сколько же было сделано глупостей!
Катарина сдавленно ахнула.
Туан решительно хлопнул по колену:
